"Джин Вулф. Тень палача." - читать интересную книгу автора

- Понятно... - пробормотал доброволец, явно не понимавший ничего.
Мы с Рошем придвинулись к воротам поближе, но Дротт, напротив, отступил на
шаг.
- Если вы не позволите нам собрать травы, мы лучше пойдем. Пожалуй, мы
теперь не отыщем там даже этого паренька.
- Никуда вы не пойдете. Его нужно убрать оттуда.
- Хорошо...
Дротт нехотя шагнул в ворота. Мы, в сопровождении добровольцев, двинулись
за ним. Вот некоторые мистические доктрины утверждают, будто вещный мир
создан ничем иным, как человеческим разумом, поскольку управляют нами
искусственные категории, в которые мы помещаем предметы, по существу
недифференцированные, еще более неосязаемые, чем изобретенные для них
слова. Вот этот самый принцип я в ту ночь понял интуитивно, едва услышав,
как доброволец, замыкавший шествие, захлопнул за нами ворота.
- Ну, я пошел дежурить при своей матери, - сказал доброволец, молчавший
до сих пор. - И так сколько времени потратили даром - ее уже за лигу
отсюда могли бы унести!
Прочие согласно забормотали, и отряд рассыпался. Один фонарь двинулся
влево, другой - вправо. Мы же с оставшимися добровольцами поднялись на
центральную аллею, которой всегда возвращались к рухнувшему участку стены
Цитадели.
Я не забываю ничего. В этом - моя природа, радость моя и проклятье. Каждый
лязг цепи и посвист ветра, оттенок запах и вкус, сохраняются в памяти моей
неизменными. Я знаю, что так бывает не со всеми, однако не могу
представить, как может быть иначе. Наверное, это - наподобие сна, когда не
осознаешь того, что творится вокруг. А несколько белых ступеней, ведших к
центральной аллее, и сейчас стоят перед моим взором...
Воздух становился все холоднее. Света при нас не было, да вдобавок с
Гьолла начал подниматься туман. Несколько птиц, прилетевших ночевать на
ветвях сосен и кипарисов, никак не могли угомониться, перелетая с дерева
на дерево. Я помню, что чувствовали мои ладони, растиравшие мерзнувшие
плечи, помню мерцание удалявшихся фонарей среди надгробных плит, помню
запах реки, принесенный туманом и пропитавший мою рубаху, смешавшись с
резким запахом свежевскопанной земли. В тот день я едва не утонул,
запутавшись в гуще подводных корней, а ночью - впервые почувствовал себя
взрослым.
Раздался выстрел - я никогда прежде не видел такого. Лиловая молния
расщепила темноту, словно клин, и темнота с громом сомкнулась вновь.
Где-то рухнул монумент. И вновь - тишина, в которой, казалось,
растворилось все вокруг. Мы пустились бежать. Неподалеку закричали люди,
сталь зазвенела о камень, точно чей-то клинок Он оказался жестким, точно
дерево; удар при столкновении сшиб меня с ног и на время лишил способности
дышать. Человек в черном пальто тихо выругался, а затем я услышал свист
рассеченного клинком воздуха.
- Что случилось? - спросил другой голос.
- Кто-то налетел на меня. И исчез, кто бы он ни был.
Я замер.
- Открой фонарь.
Этот голос принадлежал женщине и был очень похож на воркованье голубки,
если не считать повелительного тона.