"Эйлет Уолдман. Долгий, крепкий сон ("Джулиет Эпплбаум" #2)" - читать интересную книгу автора

ребенок за ребенком, пока не наступит климакс. Я не знала, что и сказать.
- Мне так жаль, Фрэйдл.
Фрэйдл молча посмотрела на меня снизу вверх, и все двери, ведущие к ее
настоящим чувствам, захлопнулись. Девушка пожала плечами и проронила:
- Родители выберут мне подходящую пару.
- Ладно.
- Тетя Нетти уже заждалась. Мне пора.
- Хорошо, тогда до завтра.
- До свиданья. - С этими словами она повернулась и побежала по дорожке
и вверх по улице.
Я села на ступеньку, наслаждаясь наступившей тишиной. Но сладкий миг
длился недолго: судя по всему, почувствовав, что репутация самого
непоседливого ребенка в Лос-Анджелесе находится под угрозой, Исаак проснулся
и издал истошный вопль.


Глава четвертая

В эту ночь Исаак проспал целых три часа, с 2:00 до 5:00. И когда я
проснулась от его утреннего ворчания, которое обычно предшествует утреннему
кричанию, то в прямом смысле этого слова выпорхнула из постели. Просто
удивительно, как сказочно чувствуешь себя после трех часов непрерывного сна,
особенно если обычно не спишь и одного. Я вытащила ребенка из кроватки и
пулей вылетела из спальни, чтобы он не разбудил Питера. Добравшись до
гостиной, я включила приемник и уселась кормить свое чадо под утренний
выпуск новостей Государственного Общественного Радио. Исаак уже привык
завтракать под успокаивающий голос Боба Эдвардса.[17] Меня же, из-за
отсутствия возможности почитать газету, только эти полчаса утренних
радионовостей и спасали от полного неведения о том, что творится в мире.
Когда Исаак утолил голод, я усадила его в прыгунок, закрепленный на
кухонной двери. Он принялся радостно раскачиваться, подпрыгивая то вверх, то
вниз, а я, внезапно вообразив себя Мартой Стюарт,[18] решила приготовить
завтрак. Вскоре в духовке уже допекалась горка на удивление аппетитных,
поджаренных до золотистой корочки оладий с бананами. Я накрыла стол на
троих, теперь на нем красовались стаканы с соком и вазочки с подогретым
сиропом, а из кофеварки доносился запах горячего эспрессо. И отправилась
будить остальных членов семьи.
Руби открыла глаза, злая и невыспавшаяся, но, узнав, что на кухне ее
ждут оладьи, сразу повеселела. Ее отца пришлось уговаривать немного дольше.
- Дорогой! Проснись!
Неразборчивое ворчание.
- Милый... Милый! МИЛЫЙ! - я выдернула у него из-под головы подушку. -
Вставай! Кофе уже готов. И оладьи!
- Еще пять минут, - пробормотал он, накрываясь одеялом с головой.
- Ну же, вставай, Питер. А то оладьи остынут и раскиснут, - я
склонилась и провела носом по его шее. - Давай, просыпайся, - прошептала я,
и кончик моего языка проскользнул в его ухо.
- Ай! - закричал он, подскочив метра на два. - Ч-черт, Джулиет, в чем
дело? - Он уселся на краю кровати, ковыряя пальцем в ухе. - Терпеть этого не
могу.