"Ивлин Во. Испытание Гилберта Пинфолда" - читать интересную книгу автора

2. Упадок сил в преклонном возрасте.



Лень мистера Пинфолда уже отмечалась. Он продвинулся до середины романа
и в начале лета прервал работу. Законченные главы были перепечатаны на
машинке, переписаны, снова перепечатаны и положены в ящик стола. Он был
совершенно удовлетворен ими. У него было общее представление о том, чем надо
кончить книгу, и он был уверен, что в любой момент сможет завершить работу.
Денежных затруднений он не испытывал. Распродажа его ранних книг уже
обеспечила ему на тот год скромный достаток, дозволенный законами его
страны. Дальнейшее усилие было чревато резким падением доходов, и у него не
было желания делать это усилие. Герои, в которых он вдохнул жизнь, словно
прилегли соснуть, и он великодушно предоставил их самим себе. Их ждали
трудные испытания. Пусть поспят, пока есть возможность. Всю жизнь он работал
приступами. В молодости он отдавал развлечениям долгие передышки. Теперь он
их отставил, чем, собственно, и отличался пятидесятилетний Пинфолд от
тридцатилетнего.
Зима нагрянула уже в конце октября. Отопительная система в Личполе была
старой и прожорливой. Ею не пользовались со времени перебоев с топливом.
Поскольку большая часть детей училась, мистер и миссис Пинфолд обходились
двумя комнатами, топили углем, сколько могли его достать, и защищались от
сквозняков ширмами и мешками с песком. Мистер Пинфолд приуныл, стал
поговаривать об островах Вест-Индии и ощутил потребность в более
продолжительном сне.
В приготовлении снотворного главная роль изначально отводилась воде. Он
условился с аптекарем, что ему удобнее иметь полный набор компонентов, а
разбавит он сам. На вкус они все были горечь и, поэкспериментировав, он
нашел, что более всего они приемлемы с creme de menthe {Мятный ликер
(франц.).}. Он не скрупулезничал, отмеряя дозу, плескал в стакан сколько
заблагорассудится, и если получалось слабо и он просыпался ни свет ни заря,
он выбирался из постели, нетвердо брел к своим склянкам и делал еще один
глоток. Так он проводил много часов в приятном беспамятстве.
Но приключилась беда. То ли лекарство было слишком сильное, то ли еще
почему, но к середине ноября он совсем расклеился. Он безобразно налился
кровью, особенно багровея после своей обычной, весьма основательной порции
вина и бренди. На тыльной стороне рук высыпали темно-красные пятна.
Он пригласил доктора Дрейка, тот сказал: - Как бы это у вас не
аллергия.
- Аллергия на что?
- Трудно сказать. Нынче почти все может вызвать аллергию. Может, вы не
то носите или не то дерево растет во дворе. Тут единственное лечение -
сменить обстановку.
- Я, может быть, уеду за границу после Рождества.
- Лучше не придумать. В любом случае не тревожьтесь. От аллергии не
умирают. Она сродни сенной лихорадке, - сказал он по-ученому, - и астме.
Другая беда, в которой он скоро стал винить лекарство, была
расстроившаяся память. Она подводила его. Не то, чтобы это была
забывчивость. Он все помнил четко и ясно, но помнил невпопад. Вот он
категорическим тоном констатирует, иногда даже в печати, нечто непреложное