"Ивлин Во. Испытание Гилберта Пинфолда" - читать интересную книгу автора

простонародном голосе зазвучали угрожающие ноты. Вопросы ставились вполне
корректные, но мистеру Пинфолду чудилась зловредная подковырка. Похоже,
Ангел был убежден, что всякая знаменитость, удостоенная собеседования с ним,
непременно что-нибудь утаивает, что она самозванка, и его дело загнать ее в
угол и развенчать, точными вопросами обозначив заведомо известное позорное
пятно. Это смахивало на скулеж неудачника, который слышался мистеру Пинфолду
в газетных вырезках про него.
С нахалами, вольными или невольными, он умел управляться, он давал
краткие и резкие ответы, по пунктам сбивая спесь с противников, если они
таковыми были. Когда все кончилось, мистер Пинфолд предложил гостям херес.
Напряжение спало. Он из вежливости спросил, к кому они поедут дальше.
- Мы едем в Стратфорд, - сказал Ангел, - у нас интервью с Седриком
Торном.
- Вы очевидно, не видели утреннюю газету, - сказал мистер Пинфолд.
- Нет, мы уехали рано.
- Седрик Торн ускользнул от вас. Он повесился вчера днем в своей
гардеробной.
- Боже мой, вы уверены?
- Об этом было в "Таймс".
- Можно взглянуть?
Профессиональная выдержка покинула Ангела. Мистер Пинфолд принес
газету, и тот, волнуясь, прочитал сообщение.
- Да, это он. Я почти ждал этого. Мы. были приятелями. Надо ехать к его
жене. Можно позвонить?
Попросив прощения за легкомысленный тон, каким он объявил эту новость,
мистер Пинфолд провел Ангела в рабочую комнату. Он снова налил всем херес и
постарался выказать радушие. Скоро вернулся Ангел и сказал: - Не могу
дозвониться. Попробую позже.
Мистер Пинфолд повторно принес свои извинения.
- Да-да, ужасно, хотя не то, чтобы я этого не ожидал.
В утренний диссонанс добавилась мрачная нота.
Простились; машины развернулись на гравии и укатили.
Когда они пропали за поворотом дороги, кто-то из детей, слушавший
разговоры в фургоне, сказал: - Они тебе не очень понравились - да, пап?
Они ему совсем не понравились, и еще оставили неприятный осадок,
раздражавший его несколько недель до выхода передачи в эфир. Он предавался
грустным размышлениям. На его уединение, мнилось ему, покусились, и он не
был уверен, достаточно ли хорошо он защитился. Он напряженно припоминал, что
именно он говорил, и память раз за разом перевирала его ответы. И вот
наступил вечер, когда представление обнародовалось. Мистер Пинфолд перенес в
гостиную радиоприемник своего повара. Он слушал вдвоем с миссис Пинфолд.
Собственный голос показался ему почему-то старым и зычным, однако по
существу сказанного возражений не было. - Они старались выставить меня
ослом, - сказал он. - Не думаю, что им это удалось.
На время мистер Пинфолд выбросил из головы Ангела.
В ту солнечную осень донимали только скука и ригидность суставов.
Вопреки возрасту и опасной профессии, самому себе и окружающим мистер
Пинфолд казался счастливо избавленным от новомодных мук Angst'a {"Страх"
(нем.) - одно из основных понятий экзистенциализма.}.