"Эдвард Уитмор. Синайский гобелен ("Иерусалимский квартет" #1) " - читать интересную книгу автора

несли свои воды, и овцы блеяли бессмысленно и непотребно?
Или что плотник, сошедший к Иордану, дабы двоюродный брат окрестил его,
был то ли сыном Фатимы, то ли отцом Руфи? Что Иосия учился мудрости у пятого
калифа из Багдадской династии Аббасидов, который сам мог стать Иудой или
Христом, если бы мог провидеть мучительное будущее так же, как он прозревал
блаженное прошлое?
Что Давид и Юлий Цезарь были тайными картежниками? Что Александр
Великий легко обыграл их обоих в триктрак, но спустил весь выигрыш
болтливому цирюльнику, чья единственная заслуга перед историей состояла в
том, что он стриг Магомета?
Что Авраам оставил свое наследство евреям через первого сына,
Измаила-странника, а арабам через второго, оседлого сына, Исаака? И что,
поскольку больше сыновей у него не было, он решительно отверг притязания
иноверцев и отказался нести за них какую бы то ни было ответственность?
И что в трубы под стенами Иерихона дул сам Гарун аль-Рашид, но не
резко, а чувственно, как и все, что он делал, ведь он семь раз обошел вокруг
соблазнительного оазиса, прежде чем привел своих людей на благословенную
землю?
И если учесть, что Иосия мог искупаться, как было обещано, в водах
Иордана и что Христос мог скрываться при роскошном дворе на берегах Тигра,
чтобы дать начало циклу сказок-грез Тысячи и одной ночи?
И так далее по заметаемым ветром следам, которыми вел пустынный сей
манускрипт, где целостная ткань истории была скомкана в магическом
беспорядке, нити сплетались неожиданными узлами и краски в узорах шли
наизнанку, священные тени веры удлинялись или укорачивались, подчиняясь
непрерывному движению солнца и фазам луны.
Потому что в этой древнейшей Библии рай все время располагался не на
той стороне реки, искали его не те люди, воспевали пророки совсем не те, о
которых знал мир; совершенно невозможная история, где все события
происходили не в том порядке, раньше или позже, или, напротив, одновременно,
но совсем не там, где положено.
Беспорядочная до ошеломления и запутанная до безумия. Цикличная,
документально неподтвержденная и откровенно противоречивая, и так до
бесконечности.

* * *

Но самое большое потрясение ожидало его на последних страницах, где
составитель Библии присовокупил автобиографическое примечание.
Я слепой, писал он, я слеп от рождения. Все детство я провел, сидя у
пыльных обочин с чашкой для подаяния на коленях, нищенствуя, вечно на грани
голодной смерти.
Со временем он понял, что если при этом рассказывать нараспев
какие-нибудь выдуманные истории, то тебе обязательно перепадет пара лишних
монет, ведь бедные труженики на дорогах ничто так не любят, как рассказы о
чудесных событиях, не похожих на их собственную безотрадную и тяжкую жизнь.
Неудивительно, что, столько лет собирая слухи и сплетни, он без труда
научился сочинять такие сказки.
Вскоре к нему пришла пожилая чета с сыном-дурачком. Парень не мог
отличить день от ночи, а зиму от лета, но еще в детстве родители заметили,