"Эдвард Уитмор. Синайский гобелен ("Иерусалимский квартет" #1) " - читать интересную книгу автора

что он очень хорошо рисует картинки на песке. Им пришла мысль: почему бы не
попытаться обучить мальчика грамоте? Мало кто умеет писать. Если получится,
он может стать писцом и копировать документы или писать под диктовку. То,
что он не будет понимать написанного, стало бы дополнительным преимуществом.
На это потребовалось много лет и все их деньги, но они своего добились.
Учителя сказали, что их сын умеет красиво писать. Если в руку ему вложить
тростниковое перо, он запишет сказанное в точности, не больше и не меньше.
Беда была в том, что прочие трудности оставались. А родители стали
немощны и хотели хоть как-то пристроить сына. Они вспомнили про слепого
сказителя. А что, если парнишка будет следовать за слепцом в его странствиях
и записывать его слова, в обмен на что слепой подскажет их сыну, что пора
поесть, поспать, одеться потеплее или, наоборот, полегче? Не станет ли
подобное товарищество взаимно полезным?
Ладно, договорились, сказал слепой, и с того дня они путешествовали
вместе по бесконечным дорогам, влача нищенское существование. Привязанность
переросла в любовь, и они стали как отец и сын. Все к лучшему, что ни
делается на пыльных обочинах Ханаана.
Но тут слепец должен сделать честное признание. Истории, которые
исправно записывал его приемный сын, нельзя назвать доподлинными, и причин
тому несколько.
Во-первых, слепой знает только то, что слышал, у него нет зрения, чтобы
проверить услышанное.
Второе, он человек маленький и о больших событиях знает немногое и
опять-таки понаслышке.
В-третьих, на пыльных дорогах стоял оглушительный шум, и как старику
уловить связную тему из стольких шумов?
Наконец, у него сложилось впечатление, что правда может быть точнее
отражена, когда имеешь дело с просторами будущего, а не с сумрачными
глубинами прошлого. В будущем может произойти что угодно, и его рассказ
может оказаться безупречно точным. В то время как в прошлом хоть некоторые
события уже известны, а о прочих можно догадаться, больше таких, о которых
люди ничего не знают и не догадываются.
К тому же зачем мучить бедных слушателей прошлым? Эти несчастные
мечтают о новом мире, а не о старом. Они едва наскребают сообща несколько
медяков, дабы услышать что-нибудь обнадеживающее о том, что грядет, а уж о
том унижении, в котором жили всю жизнь, они и так знают.
Во всяком случае, скромно замечал слепец, люди склонны становиться
легендами, а легенды имеют способность превращаться в людей, так что в конце
концов неважно, о чем рассказываешь, о прошлом или о будущем. В итоге все
равно выйдет то же самое.
Не может ли так случиться, что все пророчества являются подлинными
событиями, случайно переместившимися во времени? Ложными воспоминаниями?
Память рассыпает боль и муки, когда уже не может хранить их тяжкий груз. И
для облегчения не переставляет ли она куски прошлого - в будущее?
Он полагает, что так оно и есть, но даже в сомнениях своих он старался
не подводить слушателей, разнообразя рассказы, чтобы им каждый раз было, над
чем поразмыслить. Порой он пел им о великих войнах и переселениях народов и
о том, кто кого породил, но даже чинные сказания оживлял примесью чудесного
и чувственного, былями, баснями и анекдотами, занимательными новшествами,
всякого рода приключениями и событиями, приходившими ему на ум.