"Эдвард Уитмор. Синайский гобелен ("Иерусалимский квартет" #1) " - читать интересную книгу автора

Менее чем за пятнадцать минут Стронгбоу доказал, что является
величайшим фехтовальщиком в английской истории.

* * *

Совершив это, он больше никогда не участвовал в фехтовальных турнирах.
Причиной тому сочли его крайнее высокомерие, которое уже тогда многим
казалось решительно невыносимым. А правда состояла в том, что Стронгбоу
просто перестал расти. Он уже не нуждался в специальных тренировках и
отказался от утомительной практики фехтования с собственным отражением в
зеркале.
Впрочем, он не утратил своего стиля фехтования и даже десятилетия
спустя владел им так четко, что одним этим мог выдать свое подлинное
происхождение, что едва не произошло в одном крошечном оазисе в Аравии через
сорок с лишним лет после того, как он покинул Кембридж.
Тогда Стронгбоу перевалило за шестьдесят, и он вел жизнь беднейшего из
бедуинов. Оазис располагался на пути паломников из Дамаска; и как-то раз
Стронгбоу пришлось уворачиваться от меча убийцы, что он и сделал, да так,
что нападавший сам поранился. Тогда он сел на корточки и принялся
перевязывать разбойнику рану.
Через те места как раз проезжал с караваном немецкий исследователь
эроса и поборник гомосексуальности Нума Нуманций, который с изумлением стал
свидетелем этой сцены. Он тут же подвел своего переводчика к Стронгбоу.
Кто ты на самом деле? спросил немец, а его переводчик повторил эти
слова по-арабски. Стронгбоу ответил на языке неграмотных бедуинов, что он -
тот, за кого себя выдает, голодающий житель пустыни, единственный покров
которого - десница Аллаха.
Нуманций, ведущий латинист своего времени и весьма знатный джентльмен,
сказал, что ему в точности известно: лишь два мастера фехтования в Европе,
оба итальянцы, владели подобной техникой, но они уже умерли, и, хотя никто
другой в Леванте не поверит в это колдовство, он уверен, что не ошибся. Для
убедительности он даже произнес официальное латинское название этих приемов.
Переводчик повторил все это Стронгбоу, который , лишь пожал плечами и
продолжал перевязывать рану. Любопытство Нуманция только разгорелось.
Но, господин мой, зашептал переводчик, какого ответа еще ждать от этого
типа? Взгляните на его грязные лохмотья. Он негодяй и бездомный пес, и ему
просто случайно повезло, вот и все. Без сомненья, ни к какому обучению такой
скот совершенно не пригоден.
И тем не менее ему это удалось, сказал Нуманций. Я не знаю, как такое
возможно, и при одной мысли об этом у меня голова идет кругом. Вот что,
скажи ему, пожалуйста, что если он поклянется своим Богом, что никогда не
слыхал об этих двух итальянцах, я дам ему крону Марии Терезии.
Слова эти перевели на арабский, и собралась большая толпа. Предложенные
деньги были в пустыне целым состоянием, и никак нельзя было представить,
чтобы нищий бедуин от них отказался. Но Стронгбоу никогда в жизни не давал
ложной клятвы. Между ним и переводчиком произошел более продолжительный
разговор.
Что он говорит? с трепетом спросил Нуманций. Он клянется?
Нет, он не клянется. Он говорит, что вообще-то знал этих двух людей в
молодости.