"Кэтлин Уинзор. Навеки твоя Эмбер (том 2) " - читать интересную книгу автора

воды. Ей давно не приходилось заниматься простой домашней работой, и сейчас
она подумала, как же это утомительно и тяжело.
Брюс по-прежнему мучился жаждой, и, хотя Эмбер подавала ему кружку за
кружкой, жажда не проходила. Вскоре его вырвало этой водой. Его рвало снова
и снова, и с таким надрывом, что казалось, он изрыгнет собственные
внутренности. И каждый раз после приступа рвоты он сильно потел, был
измученным, почти терял сознание. Эмбер подставляла ему ведро, поддерживала
за плечи и наблюдала за ним с ужасом и жалостью.
"Он может умереть! - думала она, держа миску у его подбородка. - Он
может умереть, я знаю! О! Эта проклятая, мерзкая чума! Ну почему она
обрушилась на нас! Почему он заразился? Почему именно он а не кто-нибудь
другой!"
Вот он снова откинулся на подушки, лег на спину; и неожиданно для себя
Эмбер прильнула к нему, потрогала его руки - мускулы были по-прежнему
крепкими и твердыми под загорелой кожей. Эмбер заплакала, крепко сжимая его,
словно стараясь не отдать его Смерти. Она повторяла его имя вперемешку с
проклятиями и словами любви, ее рыдания становились все отчаяннее, пока не
превратились почти в истерику.
Из этого приступа острой жалости к себе и исступленного отчаяния ее
вернул к. реальности Брюс: он погладил ее по волосам и приподнял ее голову.
Залитое слезами лицо, искаженное рыданиями и стыдом за сказанные слова...
- Эмбер...
Его язык распух так, что еле умещался во рту, его покрывал толстый слой
беловатого налета, края оставались красными и блестящими. Взгляд был
тусклым, однако было заметно, что впервые за прошедшие часы он узнал ее и
сейчас старался собраться с мыслями и высказать их.
- Эмбер... почему... почему ты не уехала? Эмбер взглянула на него, как.
загнанное животное.
- Я уезжаю, Брюс. Уезжаю. Я уже уезжаю.
Она сделала движение руками, но сдвинуться с места не могла.
Он отпустил ее волосы, глубоко вздохнул и откинул голову.
- Да хранит тебя Господь. Иди же, пока... - Слова едва можно было
разобрать. Он почти затих, хотя продолжал тихо бормотать.
Эмбер медленно и осторожно отодвинулась, ее охватил страх, ибо она
слышала немало историй о том, что больные чумой сходят с ума. Ее прошиб пот
облегчения, когда наконец она встала на ноги и оказалась вне его
досягаемости. Но слезы прекратились, и Эмбер осознала, что, если она хочет
хоть чем-то помочь Брюсу, ей надо держать себя в руках, делать все, чтобы
облегчить его страдания, и молиться Богу, чтобы он не умер.
Эмбер снова решительно взялась за работу.
Она умыла лицо и руки Брюсу, расчесала ему волосы - он был без парика,
когда она встретила его на пристани, - разгладила простыни и положила свежий
холодный компресс ему на лоб. От жара у него запеклись и начали
растрескиваться губы, и Эмбер смазала их жиром. Потом принесла чистые
полотенца, собрала грязную одежду в большой мешок, хотя знала, что никакая
прачка не станет это стирать, если узнает, что в доме чума. Все это время
она не спускала глаз с Брюса, старалась понять его бормотанье и предугадать
каждое желание.
Часов около шести улицы начали оживать. В доме напротив приказчик
опустил ставни на окнах своей галантерейной лавки, прогромыхала коляска,