"Дженет Уинтерсон. Страсть " - читать интересную книгу автора

будто за него дергал сам дьявол. Мы повскакали с мест: один бросился к
вертелу, другой плюнул на серебро и зашоркал по нему вихоткой, а мне
пришлось снова натянуть сапоги и приготовиться топать по перемерзшим колеям.
Карлик засмеялся и сказал, что с лошадью легче, чем с ее хозяином, но нам
смешно не было.
Наконец курица - на блюде, вся в петрушке, которую повар выращивает в
кивере убитого. Снаружи валит так, что я - будто фигурка в детском
стеклянном шарике с метелью. Надо сильно щуриться, чтобы не потерять желтое
пятно - палатку Наполеона. Никому больше не разрешается зажигать свет по
ночам.
Топлива не хватает. Далеко не у всех в армии есть даже палатки.
Я вхожу, а он сидит в одиночестве и держит в руках глобус. Не замечает
меня, крутит его, держа обеими руками так нежно, словно это женская грудь. Я
негромко кашляю, он поднимает взгляд, и на лице у него - страх.
- Поставь и ступай.
- Сир, вы не хотите, чтобы я разрезал?
- Я управлюсь сам. Спокойной ночи.
Я знаю, о чем он. Теперь он вообще не просит меня разрезать птицу. Как
только я уйду, он поднимет крышку, возьмет курицу и сунет в рот. Вот бы все
лицо превратилось в пасть, чтобы сгрызть птицу целиком.
Если мне повезет, утром я найду косточку на счастье.
Тепла здесь нет, одни градусы холода. Я не помню, когда в последний раз
мои колени ощущали огонь костра. Даже на кухне, в самом теплом месте любого
лагеря, пламя слишком слабое, палатка не согревается, и медная утварь
запотевает. Я снимаю носки раз в неделю, чтобы обрезать ногти, и остальные
называют меня щеголем. У нас белые лица, красные носы и синие пальцы.
Триколор.
Он делает это нарочно, чтобы его куры не портились.
Зима для него - кладовая.
Но это было много лет назад. В России.
В наши дни люди говорят о его деяниях так, словно все они были
исполнены смысла. Словно даже его катастрофические ошибки произошли из
невезения или высокомерия.
Чушь все это.
Слова "опустошение", "насилие", "бойня", "резня" и "голодная смерть"
всего лишь пароль, чтобы не дать выхода боли. Слова о войне, которые у всех
на слуху...
Я рассказываю вам байки. Верьте мне.
Я хотел стать барабанщиком.
Офицер, набиравший рекрутов, дал мне каштан и попросил раздавить
пальцами. Я не смог. Он засмеялся и сказал, что барабанщику нужны сильные
руки. Я протянул ладонь, на которой лежал каштан, и предложил ему сделать то
же самое. Он побагровел и велел лейтенанту отправить меня на кухню. Повар
смерил взглядом мое тощее тело и рассудил, что в рубщики мяса я не гожусь.
Не для меня эта мешанина непонятного мяса, что нужно крошить в ежедневную
солдатскую бурду. Мне повезло, сказал он: я буду работать у самого
Бонапарта, и на одно короткое счастливое мгновение мне представилось, что я
стану кондитером и буду воздвигать воздушные башни из крема и сахара. Мы
пошли к маленькой палатке с двумя бесстрастными часовыми у полога.
- Личный склад Бонапарта, - сказал повар.