"Дженет Уинтерсон. Страсть " - читать интересную книгу автора

Дженет Уинтерсон


Страсть

Благодарю Дона и Рут Ренделл, предоставивших мне для
работы кров, всех жителей Блумсбери, а особенно Лиз
Колдер. Особая благодарность Филиппе Брюстер за терпение.

В гневе уплыв далеко от отцовского дома
И миновав по пути Симплегадские скалы,
Ныне живешь ты в земле, что зовется чужбиной.

Еврипид. "Медея"


Император

Наполеон любил кур так страстно, что заставлял своих поваров готовить
их день и ночь. Ну и кухня у него была: полно всевозможной птицы - еще
холодные тушки висят на крючьях, другие медленно вращаются на вертеле, но
большинство уже в отбросах, потому что Император занят.
Странно так подчиняться своему аппетиту.
Это стало моей первой обязанностью. Службу я начал шеевертом, но прошло
совсем немного времени, и я уже трюхал с блюдом курятины по глубокой грязи в
его палатку. Я ему нравился, потому что был маленьким. Я льщу себе. Он не
испытывал неприязни ко мне. Императору не нравился никто, кроме Жозефины, а
Жозефина нравилась ему примерно так же, как куры.
Императору не прислуживали те, кто был выше пяти футов двух дюймов.
Слуг он держал маленьких, а лошадей - больших. Любимая лошадь была ростом в
семнадцать ладоней[1]; ее хвост можно было трижды обернуть вокруг туловища
взрослого мужчины, а остатка хватило бы на парик его любовнице. У лошади был
дурной глаз; в ее стойле валялось почти столько же мертвых конюхов, сколько
кур бывало на кухонном столе. Тех, кого чудовище не убивало одним ударом
копыта, выгонял хозяин: либо недостаточно блестела конская шкура, либо удила
зеленели.
- Новая власть должна изумлять и ошеломлять, - говорил Император. А еще
он говорил что-то вроде "хлеба и зрелищ". Поэтому не удивительно, что нового
конюха отыскали в цирке, и головой он едва доставал лошади до холки. Чтобы
почистить чудовище скребницей, ему приходилось вставать на стремянку с
крепким основанием, но если нужно было его выгуливать, он высоко подпрыгивал
и шлепался прямо на лоснящуюся спину; лошадь вставала на дыбы, фыркала, но
сбросить его не могла, даже когда тыкалась мордой в землю, а задние ноги
задирала к господу богу. Потом карлик и лошадь исчезали в туче пыли и
скакали по много миль, карлик цеплялся за гриву и улюлюкал на своем забавном
языке, которого никто из нас не понимал.
Зато сам он понимал все.
Этот человек рассмешил Императора, а лошадь не смогла его одолеть
поэтому он остался. Я тоже остался. И мы стали друзьями.
Однажды мы сидели в кухонной палатке, и вдруг колокольчик зазвонил так,