"Поль Уинлоу. Конан и карусель богов ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Камень здесь был совершенно чист, без малейших следов человеческих рук.
Долгие и утомительные поиски закончились ничем.
Другой бы, возможно, и впал после этого в отчаяние, но Конан за свою
долгую жизнь попадал в переделки и похуже этой. Не вышло здесь - удастся в
ином месте. Придя к такому решению, он оставил бесплодные попытки. Пещера
велика, из нее должен убираться вырубленный грунт, в нее надо приводить
рабочих, доставлять им еду и все прочее... Выход должен найтись!
Конан думал тогда не о себе, а о команде "Крылатого Дракона", которую
он столь опрометчиво повел за собой в неразведанное как следует подземелье.
Что будет с его людьми?! Не закрылся ли такими же глыбами выход из тоннеля?
Мысль эта терзала и не давала покоя. Он обязан выбраться отсюда - и спасти
остальных. Сердцем он уже чувствовал, что с ними тоже приключилась беда.
"Но торопливость, как известно, хороша только при ловле блох. Если
пытаться вырваться отсюда с шумом и гамом, то, скорее всего, не выберешься,
а просто даром погибнешь", - трезво размышлял Конан, лежа на прогибающихся
под тяжестью его тела мостках. Он решил понаблюдать за рабочими. Шло время,
и кирки все так же взлетали и падали, все так же текли своей дорогой
черви-носильщики - а в пещере ничего не менялось. Один раз Конан увидел,
как землекопам привезли еду - по середине пещеры ехал, оседлав белого
червя, коричневокожий, бросая из корзин на спине твари какие-то свертки в
толпу. К полному удивлению киммерийца никто не дрался за пищу, не старался
выхватить у соседа его долю. Напротив, передние передавали еду задним.
Дальше Конан ждать уже не мог. Становилось ясно, что пещера эта вообще
никогда не опустеет - он заметил, что рабочие все-таки сменялись, одни
отходили на отдых куда-то на свободное пространство, другие, напротив,
вставали на их места. И тогда киммериец решил положиться на удачу.
Он наугад свернул влево - просто для того, чтобы скала мешала бы
размахнуться мечом его противнику, повстречай он кого-нибудь на своем пути.
Идти пришлось очень долго. Час проходил за часом, а Конан все шел и
шел над шевелящейся массой согнутых спин и методично работающих коричневых
рук. Он уже почти не замечал заполнявшего всю пещеру грохота, многократно
усиленного эхом. На него же никто не обращал внимания.
Когда киммериец почти потерял надежду на то, что эта проклятая пещера
когда-нибудь кончится, из мглы перед ним внезапно вынырнула торцовая стена
гигантской таверны. Здесь оказалась и ведущая вниз с мостков лестница. Но
Конана больше заинтересовала неприметная дверь в стене, в которую упирался
подвесной мост. В отличие от двух других, встретившихся ему в храме, на
этой имелись и петли и ручка. Конан осторожно потянул ее на себя - створка
бесшумно приоткрылась. Киммериец серой тенью проскользнул внутрь.
Там оказалась крохотная пустая каморка с обычным столом посредине и
двумя лавками подле него. На столе нашелся кувшин с каким-то местным
кисловатым легким вином и немного сухарей. Конан проглотил все это за один
присест. В противоположной от входа стене он увидел еще одну дверь. Она
была приоткрыта и оттуда доносились приглушенные голоса. К своему
удивлению, киммериец понял, что разбирает, о чем идет разговор - он велся
на старом стигийском наречии.
- О почтенный навал, клыкастый буйвол морей, что ты повелишь содеять с
сегодняшними пленниками? - медоточиво проговорил первый голос, в котором
Конан безошибочно определил старого царедворца.
- Слушай мою волю, почтенный сегал, щетинящийся клыками волк пучины,