"Колин Уилсон. Мастерство романа" - читать интересную книгу автора

тем, кто нуждается в твоем, о Боже, спасении".
Роман, без сомнения, достигает своей главной цели, выражая ощущение
трагедии, протеста жизни. Подобно Ивану Карамазову у Достоевского, "подруга
скорбящих" ощущает потребность "вернуть Богу свой билет". Трудность
заключается в том, что большинство литературных произведений не может быть
основано исключительно на чувстве бессмысленности и безнадежности жизни, и
позже я объясню, почему это так. Писатель в равной степени должен знать как
то, что он хочет, так и то, что он не хочет. Уэст слишком устал от жизни,
все вокруг вызывает у него отвращение. Та же неразрешимая проблема находится
в центре романа "День саранчи", рассказывающем о неудачниках - обитателях
Голливуда. Скучные сцены в нем скучны, бессмысленные эпизоды бессмысленны,
тошнотворные - тошнотворны, и при этом отсутствует какое-либо позитивное
начало, которое уравновешивало бы все эти негативные черты. Проблема Уэста
оказалась чрезвычайно близка к проблеме ранних романов Шоу, - это полное
отсутствие "внешней души", образа самого себя. Уэст осознал это и попытался
преодолеть ее в своем следующем романе. Это история о журналисте, нанимающем
молодую девушку для того, чтобы она попыталась проникнуть в группу распутных
богачей, совершающих круиз в "дружеской компании". Единственное, что его
интересует, - лишь "сенсация", которую он надеется раскопать во время этой
встречи. Но после того, как девушка его покидает, внезапно он ощущает давно
забытое чувство душевного волнения, вызвавшего к жизни те ценности, которых
он всегда избегал... Но Уэст так и не закончил свой роман. Он разбился в
автокатастрофе - по причине собственной неосторожности - в возрасте тридцати
семи лет. Его биограф Джей Мартин отмечает: "Уэст так толком и не научился
водить машину, потому что всегда быстро уставал от механической рутины
вождения", - совсем как "подруга скорбящих", устававший от рутины бытия. В
этом случае можно сказать, что его смерть, подобно его книгам, стала
поворотом к обретению собственного образа. "Подруга скорбящих" столь же
негативен и пассивен, как и Роберт Смит в "Незрелости" Шоу. Но Уэст в
отличие от Шоу не имел никакой возможности развить образ самого себя.
Поэтому его произведения, несмотря на их правдивость и блестящий
литературный стиль, большей частью остаются невостребованными.
Начиная с пенталогии "Назад к Мафусаилу" Шоу, наконец, обращается к
роли собственного образа в искусстве. "Искусство является волшебным
зеркалом, в котором вы заставляете невидимые мечты отражаться в видимых
образах. Зеркало нужно вам для того, чтобы видеть собственное лицо;
произведения искусства нужны вам для того, чтобы увидеть свою душу". Иными
словами, роман представляет собой вид зеркала мечты, в котором писатель
пытается найти отражение собственного я. Вывод проповедника искусства у Шоу
звучит: "Вы сможете создать только самого себя".
Теперь, переходя к практике, ответом любого так называемого писателя на
первый поставленный нами вопрос "Кто я есть?" становится ответ на вопрос
"Кем я хочу стать?". Иными словами: если он, подобно доброй фее,
превратившей Золушку в принцессу, обладает силой волшебного преображения, то
с кем ему себя идентифицировать? С Юлием Цезарем, Леонардо да Винчи,
Колумбом, Шекспиром, Генри Ирвингом, Джеком Дэмпси, Чарли Чаплином? Это
звучит, как шарада; но на самом деле, это первый необходимый шаг на пути к
творчеству.
Разумеется существует тысяча способов, как использовать собственный
образ. В "Неуживчивом социалисте" Шоу применяет его более непосредственным