"Роберт Уилсон. Немые и проклятые ("Хавьер Фалькон" #2) " - читать интересную книгу автора

- Франсиско Фалькон их ненавидел. Они напоминали о его мошенничестве.
Напоминали, что единственное, чего он желал больше славы, - это истинный
талант.
- Мы хотим, чтобы любили нас самих, а не тех, кем мы прикидываемся...
Или в моем случае, всех тех, кем я прикидывался, - сказал Ортега, у которого
к этому времени прибавилось в голосе драматизма. - А что, если я умру, упаду
на пол и все персонажи, которых я изображал, хлынут из меня сбивчивым
бормотанием, пока не наступит тишина? Останется лишь оболочка, и ветер
унесет ее.
- Вряд ли, - улыбнулся Фалькон. - Вам придется сильно похудеть, чтобы
стать оболочкой.
- Просто слои, - не слушая, продолжал Ортега. - Помню, Франсиско
сказал: "Пабло, на самом деле лук - ничто. Ты снимаешь последний слой и
ничего не находишь".
- Да, Франсиско был большой знаток лука, - сказал Фалькон. -
Человеческие существа ненамного сложнее. Стоит их узнать...
- И что находишь? - спросил Ортега, маячивший перед Фальконом в
тревожном предвкушении.
- Нас определяет то, что мы скрываем от мира.
- Бог мой, Хавьер, - бормотал Ортега, делая огромный глоток из
бокала. - Знаешь, ты все-таки должен попробовать вина. Славное вино.
- Пабло, фотографии, - напомнил Фалькон.
- Ну давай, и забудем.
- Вы сказали, что к Веге в ночь шестого января приезжали двое
русских, - Фалькон выложил фотографии. - Это были они?
Ортега взял снимки и принялся искать очки.
- Я сегодня не видел ваших собак, - вдруг вспомнил Фалькон.
- Ой, они свернулись в своем гнезде и спят. Хорошая жизнь... собачья, -
сказал Ортега. - Я ведь не показывал тебе свою коллекцию?
- В другой раз.
- А меня определяет не то, что я прячу, а то, что я демонстрирую
миру, - Ортега указал на маски, статуэтки, картины, которые стояли на столах
и у стен. - Знаешь, как можно смертельно обидеть коллекционера?
- Сказать, что тебе не нравится какая-нибудь картина?
- Нет... что тебе нравится одна конкретная картина, - покачал пальцем у
носа Хавьера Ортега. - У меня есть рисунок Пикассо. Ничего особенного, но не
узнать невозможно. Я делю людей, которым показываю коллекцию, на две группы.
Те, кто тянутся к Пикассо со словами: "А вот эта мне нравится", - и те, кто
понимает, что коллекция - одно целое. Вот, Хавьер, я предостерег тебя от
конфуза.
- Я не забуду упомянуть, как сильно мне понравился Пикассо.
Ортега схватил очки с таким ревом, будто выиграл Кубок Европы, и
водрузил их на нос.
- К Пикассо тянутся те, кого влечет слава. Ничего другого они не видят.
- А были такие, кто воспринял коллекцию как целое и счел...
- Никакой? - закончил Ортега. - Ни у кого не хватило духу сказать это
мне в лицо. Но были, я знаю, что они так думали...
- В любом случае замечательно, что у вас хватило смелости выразить в
коллекции самого себя. Все хорошее и плохое. Нам всем есть чего стыдиться.
- Хавьер, ты должен ее рассмотреть, - нетерпеливо сказал Пабло. -