"Харриет Уилсон. В поисках защитника " - читать интересную книгу автора

необходимости.
- Я уже большая девочка, - сказала она вслух. - Я справлюсь.
Откинувшись на спинку сиденья, она закрыла глаза, позволив себе думать
о чем угодно, но не о том, что произошло. Раковины она больше искать не
будет. Она попросит его отвезти ее в гостиницу. Через час она сможет быть
уже очень далеко отсюда.
Прошло довольно много времени, прежде чем он вернулся. Лиз медленно
открыла глаза, наблюдая, как он садится в машину.
- Ну что?
- Они не теряют надежды. - Голайтли завел мотор. - Они высказались в
духе осторожного оптимизма.
- Это вы так считаете?
- Это они так считают. А они эксперты. Но они опасаются, что этот
баклан может оказаться не единственным. Я сказал им, что проверю весь пляж.
Хотите помочь?
- Да... по крайней мере... нет. Я не знаю... - Лиз вдруг задрожала.
Одна птица. Один баклан.
"Я слишком близко приняла это к сердцу. Это всего лишь птица. Что она
значит в масштабе того, что происходит в мире?"
И внезапно слезы, которые она так долго сдерживала, ручьем полились из
глаз, и она упала на сиденье, захлебываясь от рыданий.
Будто предчувствуя именно такую реакцию, он неожиданно свернул с дороги
и остановился в каком-то лесочке.
Рыдания душили Лиз, слезы застилали глаза, но тут сильные руки обняли
ее, жесткое плечо уперлось ей в щеку, а чистый мужской запах ее поразил.
Она хотела вырваться, но он ее не отпускал, а лишь отвел влажные
спутанные волосы с ее лица.
- Тихо, тихо. Все будет хорошо.
Она послушалась, ее тело обмякло в его объятиях, и напряжение последних
дней наконец-то нашло выход. Она больше не сдерживала слез. Это был
катарсис, ритуальное очищение. Так она избавлялась от страха и горя.
Она слышала, какие издает звуки, - это были стоны раненого животного.
Она чувствовала, как от рыданий напрягаются мышцы, но какое это имело
значение? Все было правильно. Наверное, именно это ей и было нужно. А он все
это время крепко ее обнимал. Под своим сжатым кулаком она ощущала биение его
сердца.
Наконец буря стала стихать. Страшные болезненные рыдания перешли в
тихий, почти безмолвный плач, а когда у нее больше не осталось сил плакать,
она осталась сидеть, уткнувшись в грубую шерсть его свитера, - опустошенная
и обессиленная.
Потом она медленно выпрямилась и стала искать в кармане платок. И
только тогда она опомнилась.
А он, нахмурившись, отпустил ее и откинулся на спинку сиденья.
"О Господи! - подумала она. - Какой стыд! Почему ему непременно надо
было стать свидетелем моей истерики?"
- Мне очень жаль, что так случилось. - Лиз высморкалась и промокнула
слезы. - Но я... я была так рада за баклана. Вы, наверное, считаете меня
полной дурой, да?
- Я думаю, вы лжете, - твердо заявил он.
Лиз окаменела: