"Пенелопа Уильямсон. Под голубой луной " - читать интересную книгу автора

порванного, измятого и перепачканного копотью платья. А когда добрался до
свисавших мокрыми, спутанными прядями и напоминавших прошлогоднее птичье
гнездо волос, его губы искривились в насмешливой ухмылке.
Джессалин твердо решила не дать себя смутить.
- Я не знаю, кто вы такой... сэр, - начала она, выговорив последнее
слово с таким презрением, чтобы сразу стало ясно, что он не заслуживает
такой чести. - Но одно могу сказать совершенно точно - вы явно не
джентльмен. Потому что, если бы вы были джентльменом, то хотя бы
поблагодарили меня за то, что я пыталась спасти вам жизнь.
- Сначала ты чуть не расплющила меня, потом пыталась поджечь страусиным
пером. Затем ты набросилась на меня и начала целовать, пользуясь тем, что я
слишком слаб, чтобы отстаивать свою добродетель...
- Я вас не целовала!
- И вот выясняется, что ты все это время спасала мою жизнь? В следующий
раз будь так добра, заранее ставь меня в известность о предстоящих актах
милосердия. Я хоть заранее приготовлю какое-нибудь уютное гнездышко.
- Вы, сэр, не только грубиян, но и нахал. - С этими словами Джессалин
гордо вздернула подбородок, вышла из дома и направилась вверх по тропинке.
Однако уже через пару шагов он догнал ее и, схватив за руку, резко
повернул к себе.
- Ну зачем же так? Погоди минутку. Я с тобой еще не закончил...
- Зато я закончила! - Джессалин выплевывала слова, тщетно пытаясь
вырваться. - И я вас не целовала!
- Но ты ведь думала об этом. - Его губы скривились в жутковатом подобии
улыбки. - А подумать - это уже почти сделать.
- Да я никогда!.. Да как вы смеете?.. Клянусь Богом, вы самый
самовлюбленный, надутый... Жаба надутая! И клянусь - для жабы это
оскорбление.
С этими словами она выдернула руку с такой силой, что та по инерции
описала дугу и со всей силой врезалась в его челюсть.
- Черт! Ах ты маленькая...
Но Джессалин не стала ждать, что будет дальше. Она со всех ног кинулась
прочь.
Только у самой изгороди Джессалин наконец остановилась и, прислонившись
спиной к грубым камням, перевела дух.
Вдруг что-то легонько коснулось ее щеки. Ветер трепал клочок голубой
кисеи, зацепившийся о терновник. Джессалин захотелось плакать. У нее так
мало платьев... Но в то же время она понимала, дело совсем не в разорванной
юбке. Ее переполняли противоречивые чувства.
Джессалин попыталась пригладить взъерошенные ветром волосы. Они
оказались еще в худшем состоянии, чем она предполагала, - растрепанные и
спутанные, все в колтунах. Солнце светило прямо в лицо. Наверняка завтра
снова высыпят проклятые веснушки. Свою шляпу она оставила там... у него.
Нет, лучше уж изжариться, чем даже подумать о том, чтобы вернуться туда.
Костяшки пальцев неприятно саднило, и Джессалин прижала руку к горячей
щеке. О Господи, надо же ухитриться... Хотя его манера говорить кого угодно
сведет с ума. Ничего, она хоть немного отыгралась: дала ему пощечину и
обозвала надутой жабой. При этой мысли Джессалин рассмеялась, но смех
получился какой-то отрывистый и скрипучий. Так ему и надо - получил по
заслугам. Теперь не скоро оправится - шутка сказать, женщина ударила его по