"Пенелопа Уильямсон. Под голубой луной " - читать интересную книгу автора

да ты просто копия меня в таком же возрасте. - Джессалин показалось, что
этот факт доставил бабушке явное удовольствие. А та продолжала: - Тебе
предстоит узнать, что быть Летти совсем непросто. - В этом месте пожилая
дама подняла узловатую руку, как будто хотела остановить возможные
возражения, хотя у Джессалин и без того язык словно прирос к небу. - Хотя ты
ее дочь, твой отец все-таки был Летти. А это значит, что в тебе течет наша
кровь, и я обязана сделать из тебя настоящую Летти. Настоящую Летти и
настоящую леди, клянусь Богом.
На поверку быть Летти оказалось очень просто. Правда, с леди дело
обстояло сложнее.
Нет, Джессалин совсем не была сорванцом. Просто прежде чем она успевала
подумать, как правильно себя повести - или, как говорила леди Летти,
"поступить соответственно приличиям", - дело обычно уже было сделано. Этот
основной ее недостаток бабушка из своеобразного чувства гордости
преподносила другим как достоинство.
- Не расстраивайся из-за ерунды, - снова и снова повторяла она, когда
Джессалин в очередной раз попадала впросак. - Разумеется, следует поступать
соответственно приличиям. Но Летти дозволяется вести себя так, как это
свойственно только им. Человек просто обязан иногда делать неожиданные вещи.
Поэтому не обращай ни на кого внимания и помни, что ты Летти, а значит,
имеешь право на непредсказуемые поступки.
Беда заключалась в том, что Джессалин никак не могла научиться не
обращать ни на кого внимания. Порой ей и самой хотелось научиться вести себя
как подобает юной леди, а не невоспитанному мальчишке-сорванцу. Порой... Но
обычно... Обычно она чувствовала себя воздушным змеем, который летит только
туда, куда его несет ветром. И ей страстно хотелось вырваться на свободу,
стать такой, какой она обязательно бы стала, если бы не удерживающая ее
нить.
А еще ей было совершенно безразлично, увидит она когда-нибудь свою мать
или нет.
С грохотом распахнувшаяся дверь вернула Джессалин к действительности.
Вошла служанка с подносом - время пить чай. Ловким движением бедра захлопнув
за собой дверь, служанка поставила поднос на раздвижной столик и со стоном
выпрямилась, потирая поясницу.
- О-ох, ну и денек. Встала с петухами и так ни разочка и не присела.
Как намотаешься да натягаешься, так чему потом удивляться, что спина
разламывается. Тут надо удивляться, что я еще не в проституции от усталости.
Леди Летти постучала тростью по полу.
- В прострации. Сколько раз тебе говорить, глупая девчонка, чтобы ты не
путала слова "проституция" и "прострация".
Девушка согласно кивнула головой в кружевном чепчике. На ее пухлом, как
пончик, лице выделялись два черных глаза. Она была бы даже хорошенькой, если
бы ненеровный, уродливый шрам, пересекавший левую щеку от глаза до рта.
Когда девочке было двенадцать лет, ее отец-рудокоп, сильно напившись,
располосовал ей лицо киркой. Подобно Перси и Майору, Бекка Пул была из
отверженных, которых леди Летти всегда охотно привечала.
- Ну да, миледи, - сказала Бекка, и на лице ее расцвела такая
обаятельная улыбка, которая почти заставляла забыть о шраме. - Я ж именно
так и сказала. В проституции.
Метнув в сторону Бекки еще один сердитый взгляд, леди Летти достала из