"Тэд Уильямс. Гора из черного стекла (Иноземье - 3)" - читать интересную книгу автора

гостеприимства чужестранцу.
Пол был уверен, что слышал это имя, но простое знание имени ему ничего
не давало.
Хижина пастуха была обставлена скромно, но все равно было так приятно
уйти от жаркого солнца и от пыли. Разбавленное вино, предложенное Евмеем,
тоже оказалось кстати. Пол сделал два больших глотка, прежде чем начать
разговор.
- Скажи мне правду, незнакомец, - обратился к нему Евмей. - Ты ведь с
того феакийского корабля, который встал на якорь у мыса, чтобы набрать
пресной воды из источника?
Поколебавшись, Пол кивнул. В "Одиссее" определенно упоминался
феакийский корабль - это он твердо знал.
- Ты прибыл в печальное время, если ты впервые в Итаке. - Евмей рыгнул
и почесал живот. - В другое время я бы угостил тебя откормленным боровом, но
сейчас могу предложить только молочного поросенка, да к тому же тощего и
маленького.
Женихи, что расположились в доме моего хозяина, опустошают его
кладовые. К тому же приходят нищие и странники, просят именем Зевса и не
уходят голодными.
Свинопас еще долго развивал эту тему, подчеркивая порочность
надоедливых женихов и жестокость богов по отношению к его хозяину, Одиссею.
Пол смутно помнил, что Одиссей изменил свою внешность: один из богов сделал
лицо героя неузнаваемым, чтобы враги не догадались, что супруг Пенелопы
вернулся домой. Однако его удивляло, что рабыня Евриклея узнала его, а
свинопас - нет.
Проговорив таким образом около часа, хозяин забил двух поросят и
нарезал мясо для жарки на вертелах. Несмотря на доброту свинопаса, Пол
ощущал растущее нетерпение и злость.
"Можно прожить здесь несколько недель, старые добрые слуги будут
превозносить своего доброго пропавшего господина, а я в это время буду спать
на кухонном полу в собственном доме. - Пол спохватился и усмехнулся. - В
доме персонажа, которого я играю. Но факт остается фактом. Надо что-то
предпринять".
Евмей подал ячменную кашу и вертела с жареной свининой. За едой Пол
поддерживал бессвязную беседу, плохое знание поэмы не позволяло ему
рассказывать то, что интересовало свинопаса. Вскоре, под воздействием
съеденного и двух полных чаш вина, они погрузились в молчание, как животные
в загоне. У Пола в голове мелькнуло смутное воспоминание.
- Разве у царя не было сына? Теле... что-то?
- Телемах? - Евмей тихонько рыгнул и почесался. - Да, прекрасный
парень, копия своего отца. Он отправился на поиски нашего бедного Одиссея, я
думаю, он поплыл к Менелаю, другу отца по Трое.
Пока Евмей расписывал, как плохо женихи обращались с Телемахом, Пол
раздумывал, является ли отсутствие сына частью сценария симуляции, или это
относится к случайностям. Может, его сыном был Гэлли? Эта мысль казалась
вполне разумной, и Пол взглянул на себя как бы со стороны: развалившийся в
вонючей виртуальной хижине свинопаса, опьяневший от разбавленного вина,
упивающийся жалостью к себе. Зрелище малоприятное даже для выдумки.
"Не будь идиотом, - сказал он себе. - Система никак не может знать, что
Гэлли путешествовал со мной, он мог бы прийти в эту симуляцию только со