"Конни Уиллис. Пожарная охрана (Авт.сб. "Неразведанная территория")" - читать интересную книгу автора

- То есть эндорфины? - спросил я.
Главная беда при использовании препаратов запечатления заключается в
том, что запечатлеваемая информация даже на микросекунду не задерживается
в вашей краткосрочной памяти, а это усложняет экстрагирование, не говоря
уж о неприятнейших ощущениях, возникающих, когда внезапно узнаешь что-то,
чего, как тебе твердо известно, ты никогда прежде не видел и не слышал.
Впрочем, жутковатые ощущения - это мелочь по сравнению с проблемой
экстрагирования. Никто еще точно не установил, каким образом мозг
извлекает из запасников то, что ему требуется, но в этом, несомненно,
участвует краткосрочная память. Короткое, иногда микроскопическое время,
на которое информация задерживается в краткосрочной памяти, нужно как
будто не только для претворения ее в речь. По-видимому, весь сложный
процесс отбора и извлечения базируется в краткосрочной, и без ее помощи,
без помощи препаратов, запечатлевших информацию, или их искусственных
заменителей извлечь ее невозможно. Я пользовался эндорфинами на экзаменах,
и никаких затруднений с экстрагированием у меня не возникало, так что,
пожалуй, это был единственный способ запастись всеми необходимыми
сведениями за остающееся у меня время. Однако это означало, что я ничего
не осознаю даже на срок, необходимый, чтобы их забыть. Если когда эти
сведения и поддадутся экстрагированию, я сразу буду знать, что к чему. Но
до тех пор мне от них никакого проку не будет, словно они и не хранятся
вовсе в каком-то затянутом паутиной уголке моей памяти.
- Ты ведь сумеешь экстрагировать и без стимуляторов, верно? - сказала
Киврин скептичным тоном.
- А куда мне деваться.
- Под стрессом? Без сна? При низком эндорфинном уровне?
В чем, собственно, состояла ее практика? Она ни разу словом о ней не
обмолвилась, а студентам спрашивать самим не положено. Стрессы в
средневековье? По-моему, они там спали под стрессами как убитые.
- Надеюсь, - сказал я вслух. - Во всяком случае, попробую, раз ты
полагаешь, что это поможет.
Она поглядела на меня мученическим взглядом и заявила:
- Помочь ничто не поможет.
Большое спасибо, святая Киврин Баллиольская.
Однако я тем не менее попытался. Все-таки лучше, чем сидеть в кабинете
Дануорти, смотреть, как он мигает за стеклами своих исторически точных
очков и расписывает, до чего мне понравится собор святого Павла. Когда
Бодлеинка не выполнила мои заказы, я истощил свой кредит и купил в
магазине все кассеты на темы, какие мне только пришли в голову, - вторая
мировая война, кельтская литература, история массовых переселений,
путеводители и прочее. Затем я взял напрокат скоростной запечатлеватель и
нагрузился. Когда я вышел из транса, меня так потрясло ощущение, что знаю
я не больше, чем прежде, что я кинулся на метро в Лондон и взлетел на
Ладгейт-Хилл проверить, не вызовет ли камень пожарной охраны хоть
какие-нибудь воспоминания. Нет, не вызвал.
"Эндорфинный уровень у тебя еще не пришел в норму", - утешил я себя и
постарался расслабиться. Куда там! Отправка на практику неумолимо
надвигалась. А пули-то настоящие, мальчик! И пусть ты выпускник
исторического факультета, проходящий практику, убьют тебя как миленького.
В метро всю обратную дорогу я штудировал исторические справочники и