"Теннесси Уильямс. Римская весна миссис Стоун" - читать интересную книгу автора

известное время. Снедаемая честолюбием и тревогой, миссис Стоун не позволяла
себе расходовать слишком много времени на свои профессиональные обязанности.
Зачастую она запоминала роль наизусть с трех-четырех репетиций. И
побаивалась, как бы эту ее редкую памятливость не сочли голой техничностью -
то есть чем-то, не имеющим отношения к искусству. Вот почему на репетициях
она то и дело запиналась, хотя уже знала роль назубок. Был в этом и другой
расчет. Прикидываясь беспамятной, неумелой, миссис Стоун острым, как игла,
взглядом неустанно следила за актерами, которые могли бы затмить ее в
спектакле.
Разумеется, долго такое скрывать невозможно. Как ни силилась она утаить
свою феноменальную память, в театре об этом ходили легенды. Да и вообще в
конце концов все узнали, на что она способна. А именно - что ей под силу не
только стать Королем на горке, но и удерживать свои позиции. Пока она
сохраняла красоту, все шло отлично. Но когда красота исчезла, от
постороннего взгляда уже не могло укрыться предательское поблескивание
тщательно отлаженного и хорошо смазанного механизма. Тогда-то и стали
раздаваться замечания, вроде: "Вчера вечером миссис Стоун была не в самой
лучшей форме", или: "Миссис Стоун - блестящая актриса, но ей не совсем
подходит эта роль"; они звучали как отходная ее театральной карьере, для
которой она, в силу каких-то своих свойств, вообще была непригодна. А если
так, то просто непостижимо, почему она столь неистово стремилась сделать
карьеру именно на этом поприще. Но ведь непостижима и та не свойственная
девочкам агрессивность, с которой она в дни далекого детства играла в Короля
на горке. Быть может, в упорстве, с каким человек идет к своей цели, всегда
есть нечто непостижимое. Не каждому дано постичь причину того или иного
поступка или события - да и вообще, чего бы то ни было.
Все, что она держала в памяти - имена, лица и особенности людей,
которые так или иначе могли быть ей полезны, можно уподобить товарам,
разложенным на полках вдоль стен огромного пустого помещения. Но то не была
пустота человека заурядного. Миссис Стоун лучше всех понимала, что это за
пустота. Понимала, что именно эта пустота позволяет множеству ее знакомых
жить так, как они живут, и, по-видимому, не сознавать при этом, что они
участвуют в некоем всеохватном ритуале кружения в вакууме, имя которому -
ничто. Миссис Стоун этот ритуал был хорошо знаком. Она и сама его совершала.
Ездила на званые вечера, позволяла себе маленькие развлечения. Бежала по
кругу - огромному, замыкающему в себе пустоту. Миссис Стоун смотрела с
окружности внутрь круга и видела: там ничего нет. Она видела пустоту. Знала,
что там - пусто. Однако миссис Стоун постоянно была занята. Дел у нее всегда
было больше, чем можно переделать за одну жизнь, и потому она долгое время
не соприкасалась с пустотой, вокруг которой кружила, - так центробежная сила
не дает вращающемуся телу сойти со своей орбиты и упасть внутрь ее.


* * *

Когда миссис Стоун бросила сцену и отплыла с обреченным мужем в Европу,
а тело ее - как нарочно именно в этот момент - отказалось выполнять функцию
продолжения рода (которой оно, впрочем, не выполняло никогда), она смутно
почувствовала, что своей волею сходит с орбиты, теряющей привычно четкую
форму, и поворачивает куда-то внутрь ее, вторгаясь в пространство, которое