"Теннесси Уильямс. Римская весна миссис Стоун" - читать интересную книгу автора

графини, внушали миссис Стоун уважение к ней. Миссис Стоун очень скоро
обнаружила, что эта дама, так пекущаяся о ее светских связях, сама из-за
своей бедности и старости попала в категорию людей, занимающих в
фешенебельном аристократическом обществе Рима положение совершенно особое, а
уразумев это, тут же решила, что та сфера, где подвизается графиня, - самая
подходящая для женщины, которая больше не дает себе труда притворяться и
вообще не желает делать над собою каких бы то ни было усилий. Ибо,
избавившись от иллюзий, миссис Стоун оказалась в сравнительно безопасной
позиции: отныне она знала не только, чего хочет сейчас, но и что ее,
вероятней всего, ожидает в будущем. Теперь миссис Стоун, пожалуй, не
побоялась бы взглянуть в лицо любой истине, будь то о себе самой или о
жизни. За два года, прошедшие после смерти мужа и ухода со сцены, в сознании
ее один за другим беззвучно и незримо рухнули многие барьеры, свежий ветер
ворвался в него, и отныне она могла откровенно признаться себе в таких
вещах, над которыми раньше не смела задумываться; однако признания эти вовсе
незачем писать крупными буквами на стенах ее комнат. Ведь все эти истины
можно знать и не говоря о себе: да, я это знаю. Ее несет в пустоте, хоть и
без цели, но в совершенно определенном направлении, а ведь порою
направление, в котором мы движемся, - единственное, что нам известно о цели
самого движения...

Отношения между миссис Стоун и юным Паоло не вполне удовлетворяли
графиню. Дама эта решила, что Паоло хочет ее надуть: вот уже три месяца он
почти безотлучно находится при миссис Стоун и все еще не добился чего-либо
посущественней галстуков и обедов. Но всякий раз, как она заявлялась к Паоло
и начинала донимать его своим брюзжанием, он отделывался ее же излюбленной
поговоркой: "Рим не один день строился. Потерпите, пожалуйста".
Графиня просто не понимает, твердил Паоло, что миссис Стоун не
какая-нибудь там заурядная женщина. Она настоящая дама, дама из высшего
общества. С такой нельзя обходиться, как, скажем, со старухой Кугэн, которую
он обхамил прошлым летом на Капри.
Но на графиню эти доводы нисколько не действовали. Прежде всего,
выражение "дама из высшего общества" к американкам вообще неприменимо,
утверждала она. Сами эти слова "американка" и "дама из высшего общества"
несовместимы. В стране, чья история не насчитывает и двух столетий, "дам из
высшего общества" попросту быть не может. И вообще, заявляла она, миссис
Стоун не только arrivista* в смысле светском, она и актрисой была
посредственной. Ну, что верно, то верно, она пользовалась широкой
известностью, но люди, видевшие миссис Стоун на сценах Нью-Йорка и Лондона,
ее, графиню, заверяли, что она брала скорее яркой индивидуальностью, нежели
актерским талантом. Когда-то миссис Стоун была необыкновенно хороша собой,
это правда; остатки былой красоты сохранились у нее и сейчас; и потом, даже
на улице она до сих пор держится, словно на сцене. Да, она все еще красива и
по-прежнему импозантна. Но лишь наивного юнца, сравнительно мало
вращавшегося в высшем обществе, может ввести в заблуждение этот эффектный
фасад. Ибо по сути своей, объявила графиня, миссис Стоун всего-навсего
потаскуха, которая некогда напала на золотую жилу и теперь сама может щедро
тратить деньги на то, за что прежде их получала, и, подобно большинству
женщин этого типа, очутившись в таких обстоятельствах, может позволить себе
все, что ей заблагорассудится. Нет у нее ни подлинного достоинства, ни