"Теннесси Уильямс. Римская весна миссис Стоун" - читать интересную книгу автора

бездельницу, некогда бывшую актрисой, но вынужденную оставить сцену (видимо,
по той причине, что взялась за роль, для которой была слишком стара), а
некий символ эпохи, столп того общества, что в слепоте своей сбилось с пути
и идет к неизбежному распаду. У нее не было жалости к этому миру. Ведь
жалость подобна капелькам влаги на запотевших линзах микроскопа и только
мешает при анализе; и сейчас, на этой террасе, мисс Бишоп приятно было
выступить в роли обличительницы того зла или хотя бы его микрочастицы,
которым чревата вся история нового времени; ибо и рушащаяся золотая
древность расстилавшегося под нею Рима, и увядающее, испуганное лицо стоящей
рядом женщины олицетворяли для мисс Бишоп один и тот же отвратительный
процесс, имя которому - разложение.
- Не верю, что ты говоришь это искренне, - сказала она. - Но пусть даже
так, пусть у тебя было больше энергии, пробивной силы, чем таланта. На что
ты намерена употребить эту энергию теперь? Сунуть ее в карман, словно ключ
от дома, где больше уже не живешь? Энергию можно претворить только в
действие, а под действием я отнюдь не подразумеваю беспорядочные половые
связи. Да, я буду называть вещи своими именами. И ты меня будешь слушать.
Прежде чем пустить тебя на борт "Куин Мэри", тебе сделали противотифозную
прививку, а сейчас, богом клянусь, ты получишь другую инъекцию - простую
инъекцию правды, и сделает ее человек, которому твои интересы достаточно
дороги, чтобы вспрыснуть тебе эту вакцину. Я в ужасе от тебя, Карен; то, что
ты делаешь с собой, вызывает у меня отвращение и ужас, и не у меня одной.
Если ты думаешь, что здесь тебе удалось укрыться от посторонних глаз,
избежать толков и пересудов, то позволь тебя вывести из этого заблуждения!
Вот так: уйма слухов о тебе, притом самых невероятных, зубоскальство по
твоему адресу в столбцах светской хроники всех газет Нью-Йорка, Лондона и
Парижа! Избежать огласки так же невозможно, как выскочить из собственной
шкуры. В общем, знай: притча во языцех, пожилая женщина, помешанная на
смазливом юнце, да что там, влюбляющаяся до потери рассудка то в одного, то
в другого смазливого юнца из этих жиголо и сводников, этих красавчиков с
липовым титулом, который хоть и придает им шику, но не может прикрыть их
подлинной сути - вот кем ты...
- Перестань! - крикнула миссис Стоун. Вцепившись в руку мисс Бишоп,
обвивающую ее талию, она попыталась высвободиться, но тщетно, рука обхватила
ее еще крепче, неумолимый голос продолжал:
- Нет, ты выслушаешь все до конца! Вряд ли ты примешь это к сведению,
но выслушать ты меня выслушаешь! Я приехала сюда, чтобы высказаться
начистоту. Всем известно, что ты вытворяешь. И ни один из тех, кто
когда-либо знал тебя, и, уж бесспорно, ни один из тех, кто когда-то тебя
любил...
- А кто они, эти люди, что "когда-то любили меня"? - закричала миссис
Стоун. - Можешь ты мне назвать хоть одного?
- Да их тысячи. Ты представляла...
- Да, представляла. Исполняла всевозможные роли! Но никогда, не
"когда-то там", а вообще никогда не была самой собою, не показывала, кто я
есть на самом деле.
- Значит, вот ты кто на самом деле?
- Ну, кто?
- Тиберий в женском образе - вот роль, которую ты, по-видимому,
исполняешь сейчас...