"Теннесси Уильямс. Римская весна миссис Стоун" - читать интересную книгу автора

клуба. В ней, безусловно, не было той мягкости, в которой так нуждалась
теперь миссис Стоун. Была зоркость, было умение быстро вникать в суть дела,
но как раз этих ее свойств миссис Стоун сейчас особенно опасалась. Она
сделала все, чтобы американской гостьей полностью завладели итальянцы, но
контакта не получилось. Мисс Бишоп недвусмысленно дала понять, что эти люди
ей не по вкусу. Миссис Стоун подводила ее то к одной группке, то к другой,
но всякий раз вместо приветствия Мег издавала отрывистый нечленораздельный
звук, и миссис Стоун так терялась, что не могла припомнить фамилии гостей,
путала их титулы, а когда наконец с этим было покончено, до того обессилела,
что, как ни боялась остаться наедине с Мег, но смогла отвести властную руку,
твердо и уверенно направлявшую ее в сторону террасы, где никто не мог бы
помешать их разговору.
Едва они вышли на террасу, миссис Стоун сделала вид, что ей там
неуютно - воздух слишком прохладный, но Мег, разгадав ее, тут же сделала
ответный ход, объявив, что это ничего, просто им обеим надо накинуть меховые
манто. - Мне необходимо поговорить с тобой, - добавила она решительно, - а в
комнатах это невозможно. - Так что они облачились в меха и снова вышли на
террасу. Миссис Стоун подняла воротник чуть не до самых глаз, но это не
спасало дела - из укрытия выглядывало испуганное, увядающее лицо; казалось,
хищная птица, пристроившись на краю утеса за зубчатыми его выступами,
всматривается сквозь бурю в даль. К собственному удивлению она повела себя с
Мег так, будто они только что познакомились. Держалась самым светским
образом: говорила быстро, без передышки, искусственным, напряженным голосом;
показывала ей то на одно здание, то на другое - отсюда, с верхнего этажа
палаццо была видна почти вся панорама Рима. Однако мисс Бишоп лишь что-то
скептически бурчала в ответ, словно сомневалась в каждом слове миссис Стоун.
Потом вдруг схватила ее за руку, как раз в тот момент, когда рука эта
указывала на один из семи холмов Рима, и сказала: - Ну, хватит. - Ладонь Мег
скользнула по талии миссис Стоун, и жест этот вызвал у нее неприятнейшее
воспоминание из времен далекой юности, когда они с Мег учились в одном из
колледжей восточного побережья и жили л общежитии. В холодные ночи они
иногда спали вместе, чтобы согреться, и как-то раз произошел незначительный,
совершенно бессмысленный случай, показавший, что в тесной их дружбе, быть
может, есть сторона не совсем невинная. Вспоминать об этом было
мучительно-неловко и стыдно - может быть, именно потому миссис Стоун всегда
ощущала в обществе старой приятельницы некоторую скованность, хотя и считала
себя обязанной демонстрировать сердечнейшую привязанность к ней и неизменно
называла ее, мысленно и вслух, своей "самой старой, самой любимой подругой".
- Ты меня слушаешь? - выкрикнула Мег.
Миссис Стоун кивнула, хотя вовсе не слушала ее, а смотрела через
стеклянную дверь на молодую пару: юноша и девушка, прижавшись друг к другу,
танцевали на месте. Почувствовав ее взгляд, они сконфуженно отпрянули друг
от друга, и миссис Стоун знаком подозвала молодого человека. Но он не
обратил на нее никакого внимания и поднес девушке огонек, она закурила
сигарету, после чего оба повернулись к двери спиной.
- Никто не понимает, зачем ты это сделала! - сказала Мег.
- Что именно?
- Зачем ты оставила сцену?
- Затем, что сыта ею по горло.
- Можно отойти от дел, но от искусства - никогда.