"Оскар Уайльд. Портрет г-на У.Г." - читать интересную книгу автора

- Не говори так, - глухо отозвался Эрскин. - Мне кажется, что в этой
идее есть что-то роковое, с точки же зрения логики сказать в ее пользу
нечего. Я тщательно во всем разобрался и уверяю тебя, теория совершенно
безосновательна. Правдоподобной она кажется только до известного предела.
Дальше - тупик. Ради всего святого, дружище, оставь всякую мысль об Уилли
Гьюзе. Иначе тебе не миновать беды.
- Эрскин, - ответил я, - твой долг - сообщить миру об этой теории. И
если этого не сделаешь ты, сделаю я. Скрывая ее, ты грешишь перед памятью
Сирила Грэхэма - самого юного и самого прекрасного из мучеников искусства.
Умоляю тебя! Ведь этого требует справедливость. Он не пожалел жизни ради
идеи - так пусть же смерть его не будет напрасна.
Эрскин посмотрел на меня в изумлении.
- Полно, тебя просто захватили чувства, вызванные всей этой историей.
Однако ты забываешь, что вера не становится истиной только потому, что
кто-то за нее умирает. Я любил Сирила Грэхэма, и его смерть была для меня
страшным ударом. Оправиться от него я не мог многие годы. Наверное, я не
оправился от него вовсе. Но Уилли Гьюз? Нет, Уилли Гьюз - идея пустая.
Такого человека никогда не было. Рассказать обо всем людям, говоришь ты?
Но ведь люди думают, что Сирил Грэхэм погиб от несчастного случая.
Единственное доказательство его самоубийства - адресованное мне письмо, но
о нем никто ничего не знает. Лорд Кредитон и по сей день уверен, что тогда
произошел несчастный случай.
- Сирил Грэхэм пожертвовал жизнью во имя великой идеи, - возразил я. -
И если ты не хочешь поведать о его мученичестве, расскажи хоть о его вере.
- Его вера, - ответил Эрскин, - основывалась на ложном представлении,
на представлении порочном, на представлении, которое не задумываясь отверг
бы любой исследователь творчества Шекспира. Да его теорию просто подняли
бы на смех! Не будь же глупцом и оставь этот путь, он никуда не ведет. Ты
исходишь из уверенности в существовании того самого человека, чье
существование как раз и надо сперва доказать. И потом, всем известно, что
сонеты посвящены лорду Пемброку. С этим вопросом покончено раз и навсегда.
- Нет, не покончено! - воскликнул я. - Я продолжу начатое Сирилом
Грэхэмом и докажу всем, что он был прав.
- Безумный мальчишка! - пробормотал Эрскин. - Отправляйся-ка лучше
домой - уже третий час. И выбрось из головы Уилли Гьюза. Я жалею, что
рассказал тебе обо всем этом, и еще больше - что убедил тебя в том, чему
не верю сам.
- О нет, ты дал мне ключ к величайшей загадке современной литературы, -
ответил я, - и я не успокоюсь до тех пор, пока не заставлю тебя признать -
пока не заставлю всех признать, что Сирил Грэхэм был самым тонким из
современных знатоков Шекспира.
Я шел домой через Сент-Джеймс-парк, а над Лондоном нанималась заря.
Белые лебеди покойно дремали на полированной глади озера; высокие башни
дворца на фоне бледно-зеленого неба отливали багрянцем. Я подумал о Сириле
Грэхэме, и глаза мои наполнились слезами.



2