"Оскар Уайлд. Портрет Дориана Грея (Роман)" - читать интересную книгу автора

во всяком случае, она не так тщетна, как Мысль. Для меня Красота - чудо из
чудес. Только пустые, ограниченные люди не судят по внешности. Подлинная
тайна жизни заключена в зримом, а не в сокровенном... Да, мистер Грей, боги
к вам милостивы. Но боги скоро отнимают то, что дают.. У вас впереди не
много лет для жизни настоящей, полной и прекрасной. Минет молодость, а с нею
красота - и вот вам вдруг станет ясно, что время побед прошло, или придется
довольствоваться победами столь жалкими, что в сравнении с прошлым они вам
будут казаться горше поражений. Каждый уходящий месяц приближает вас к этому
тяжкому будущему. Время ревниво, оно покушается на лилии и розы, которыми
одарили вас боги. Щеки ваши пожелтеют и ввалятся, глаза потускнеют. Вы
будете страдать ужасно... Так пользуйтесь же своей молодостью, пока она не
ушла. Не тратьте понапрасну золотые дни, слушая нудных святош, не пытайтесь
исправлять то, что неисправимо, не отдавайте свою жизнь невеждам, пошлякам и
ничтожествам, следуя ложным идеям и нездоровым стремлениям нашей эпохи.
Живите! Живите той чудесной жизнью, что скрыта в вас. Ничего не упускайте,
вечно ищите все новых ощущений! Ничего не бойтесь! Новый гедонизм - вот что
нужно нашему поколению. И вы могли бы стать его зримым символом. Для такого,
как вы, нет ничего невозможного. На короткое время мир принадлежит вам... Я
с первого взгляда понял, что вы себя еще не знаете, не знаете, чем вы могли
бы быть. Многое в вас меня пленило, и я почувствовал, что должен помочь вам
познать самого себя. Я думал: "Как было бы трагично, если бы эта жизнь
пропала даром!" Ведь молодость ваша пройдет так быстро! Простые полевые
цветы вянут, но опять расцветают. Будущим летом ракитник в июне будет так же
сверкать золотом, как сейчас. Через месяц зацветет пурпурными звездами
ломонос, и каждый год в зеленой ночи его листьев будут загораться все новые
пурпурные звезды. А к нам молодость не возвращается. Слабеет пульс радости,
что бьется так сильно в двадцать лет, дряхлеет тело, угасают чувства. Мы
превращаемся в отвратительных марионеток с неотвязными воспоминаниями о тех
страстях, которых мы слишком боялись, и соблазнах, которым мы не посмели
уступить. Молодость! Молодость! В мире нет ничего ей равного!
Дориан Грей слушал с жадным вниманием, широко раскрыв глаза. Веточка
сирени выскользнула из его пальцев и упала на гравий. Тотчас подлетела
мохнатая пчела, с минуту покружилась над нею, жужжа, потом стала
путешествовать по всей кисти, переползая с одной звездочки на другую. Дориан
наблюдал за ней с тем неожиданным интересом, с каким мы сосредоточиваем
порой внимание на самых незначительных мелочах, когда нам страшно думать о
самом важном, или когда нас волнует новое чувство, еще неясное нам самим,
или какая-нибудь страшная мысль осаждает мозг и принуждает нас сдаться.
Пчела скоро полетела дальше. Дориан видел, как она забралась в трубчатую
чашечку вьюнка. Цветок, казалось, вздрогнул и тихонько закачался на
стебельке.
Неожиданно в дверях мастерской появился Холлуорд и энергичными жестами
стал звать своих гостей в дом. Лорд Генри и Дориан переглянулись.
- Я жду, - крикнул художник.- Идите же! Освещение сейчас для работы
самое подходящее... А пить вы можете и здесь.
Они поднялись и медленно зашагали по дорожке. Мимо пролетели две
бледнозеленые бабочки, в дальнем углу сада на груше запел дрозд.
- Ведь вы довольны, что познакомились со мной, мистер Грей? - сказал
лорд Генри, глядя на Дориана.
- Да, сейчас я этому рад. Не знаю только, всегда ли так будет.