"Джеймс Уайт. Большая операция" - читать интересную книгу автора

И тут вдруг все-таки случилось. Ярко-желтый фонтан крови ударил в
стекло гермошлема Маннона так сильно, что послышался вполне отчетливый
шлепок. Находясь под огромным давлением крови и из-за высокой частоты
пульса, поврежденная вена змеилась во все стороны, словно никем не
удерживаемый миниатюрный шланг. Маннон ухватил ее, потерял и попробовал
поймать снова. Фонтан превратился в тонкую волнистую струйку и
прекратился. Медсестра около вентиля с явным облегчением расслабилась, а
та, что стояла рядом с врачом, протерла стекло его гермошлема.
Маннон слегка подался назад, пока операционное поле осушалось
тампонами. Сквозь стекло шлема было видно, как странно горят его глаза,
контрастируя с белой, мокрой от пота, маской на его лице. Теперь время
стало важным фактором. Худлариане были крепкими созданиями, но и у них был
предел - выдержать декомпрессию до бесконечности они не могли. Постепенно
начинался приток телесной жидкости к разрезу в панцире, ущемились
расположенные поблизости жизненно важные органы, и еще больше повышалось
давление крови. Чтобы пройти успешно, операция должна была длиться не
дольше получаса, а только с момента вскрытия пораженного места прошло уже
больше половины отпущенного времени. Даже если опухоль была бы вырезана,
ее удаление влекло за собой повреждение находящихся под ней сосудов, и
прежде, чем закончить операцию, Маннон должен был с большой осторожностью
привести их в порядок.
Все они знали, что скорость является наиважнейшим фактором, но Конвею
вдруг показалось, что он смотрит фильм, который демонстрируется с
постоянно увеличивающейся скоростью. Руки Маннона двигались быстрее, чем
Конвею когда-либо доводилось видеть. И еще быстрее...
- Мне это не нравится, - резко воскликнул О'Мара. - Похоже к нему
вернулась уверенность, но скорее всего он просто перестал беспокоиться - о
себе, я имею в виду. Очевидно, что за пациента он волнуется по-прежнему,
хотя у того есть очень немного шансов. Но самое трагичное заключается в
том, что, как сказал мне Торннастор, их у него никогда особо и не было.
Если бы не вмешательство вашего гипотетического друга, Маннон не слишком
бы переживал по поводу потери именно этого пациента - это было бы лишь
одной из очень малочисленных неудач. Когда он поскользнулся первый раз,
это поколебало его уверенность в себе, а сейчас он...
- Кто-то заставил его поскользнуться, - твердо заявил Конвей.
- Вы пытались его в этом убедить, ну и каков результат? - парировал
психолог. - Приликла серьезно нервничает, и его дрожь становится все хуже
и хуже с каждой минутой. А Маннон является, или являлся, исключительно
уравновешенным человеком. Я не думаю, серьезными, самоотверженными людьми,
для которых профессия - это вся их жизнь, трудно предсказать, что может
случиться.
- Говорит Эдвардс, - раздался голос. - Что там у вас?
- Давайте, Конвей, - распорядился психолог. - Вопросы будете задавать
вы. У меня сейчас голова занята другими вещами.
Волокнистый нарост удален был чисто, но при этом было повреждено
множество мелких капилляров, и работа по их восстановлению была самой
сложной из того, что до сих пор было сделано. Вставлять поврежденные концы
в трубки - достаточно глубоко, чтобы они опять не повыскакивали, когда
восстановится циркуляция - было сложной, повторяющейся, изматывающей нервы
процедурой.