"Дональд Уэстлейк. В колыбели с голодной крысой" - читать интересную книгу автора

послание.
Я не открывал глаз. Я ненавидел этих людей, всех до одного. Даже Чарлза
Гамильтона, из-за письма которого я очутился здесь, ведь он оказался дешевым
донжуаном, если судить по словам его жены и капитана Уиллика. А миссис
Гамильтон оказалась слабоумной напуганной дурой. Капитан Уиллик и его
молодчики, Леонард Флейш со своей дочкой - что за подлая коллекция обманщиков!
Мне от Сондры Флейш нужно было только одно - чтобы она ушла. Я не открывал
глаз и ждал, когда она уйдет.
Но она не ушла. А напротив, заговорила:
- Мой отец хочет, чтобы ты знал, что он не приказывал тебя бить и не
потворствовал этому. Через некоторое время после твоего ухода позвонил Джерри
Моска, он искал тебя, и мы сказали, что ты у нас был. Он взял тех двух с собой
и поехал к тебе по собственной инициативе. Он не выполнял ничьих приказов. Мой
отец очень рассердился, и капитан Уиллик тоже.
- И было бы хорошо, чтобы я обо всем забыл к тому времени, когда снова
вернусь в колледж. Не так ли?
- Мне все равно, - сказала она. - Я же сказала, что меня послал отец. И я
хочу тебе сказать еще кое-что. Вчера, когда вас арестовывали, в "линкольне"
был не отец, а я. Мне хотелось посмотреть, как выглядят крепкие парни из
профсоюза. Ты не показался мне таким уж крепким.
При этих словах я открыл глаза и посмотрел на нее. Она старалась
изображать презрение, но ей это не удавалось. Наверное, впервые в жизни она
испытала потрясение.
- Я не крепкий парень и никогда этого не утверждал.
- Почему ты не убрался отсюда? - спросила она, как будто ей было важно это
знать. - Почему бы тебе не упаковать вещи и не уехать? Здесь ты только
нарываешься на неприятности.
- Из того, что ты написала в газете, следует, что я как раз не должен
пытаться уехать из города. Она нетерпеливо тряхнула головой:
- Это не имеет значения. Если ты хочешь, то можешь ехать. Я полагаю,
капитан Уиллик стыдится того, что с тобой произошло. Я знаю, что мой отец
тоже.
- А ты?
- Я не знаю, - сказала она, по-видимому впервые покривив душой. - Ты
только и знаешь, что злить меня, по не думаю, что ты и правда такой вредный.
Наверное, у тебя просто не выдерживаю г нервы - Разумеется.
- Почему тогда ты не уезжаешь? Так было бы лучше для тебя, Пол.
- А как насчет Уолтера?
- Кого? А, этого, другого.
- Да, другого.
- Как насчет него? Он может сам о себе позаботиться.
- Он мой друг.
Она покачала головой:
- Ты находишь себе странных друзей.
- Не тебе об этом судить.
- Хорошо, Стендиш, - сказала она, снова ощетинившись. - Давай кое-что
выясним. Дело в том, что я должна делать свою работу. Что, если бы я пришла к
тебе и сказала: "Послушай, братишка, я член лояльной оппозиции, и я хочу
написать о тебе порочащую статью. Дай мне что-нибудь, что бы я смогла
процитировать, ладно?" Что было бы, если бы я сказала тебе что-нибудь в этом