"Дональд Уэстлейк. В колыбели с голодной крысой" - читать интересную книгу автора

журналистского искусства. Я бы сказал, что она написана на уровне учащегося
четвертого класса.
Ее улыбка вспыхнула и тут же погасла, она отступила чуть в сторону и
испытующе смотрела на меня, стараясь понять, не шучу ли я. Потом она взяла
себя в руки и сказала:
- Это ты говоришь со злости.
- Нет, это действительно так, - сказал я, на этот раз совершенно спокойно
и даже сочувственно, подавив в себе возмущенного моралиста. - Вот дай я тебе
покажу. - Я взял у нее газету, пробежал глазами статью и продолжал:
- Вот, например, посмотри: "Эта и другие сомнительные угрозы была..." - ты
видишь, подлежащее и глагол не согласуются, должно быть "были", а не "была".
Она нахмурилась было, но потом нетерпеливо тряхнула головой.
- Как у меня, звучит лучше, - ответила она.
- Нет, хуже. - Я перевел взгляд на другое место в статье. - А вот другое
место...
Но она не пожелала меня слушать и поспешила закончить неприятный для нее
разговор:
- Ты просто придираешься. Так тоже можно сказать.
- Сказать-то можно, но писать так не годится, - не унимался я и продолжал
анализировать фразу за фразой теперь уже с точки зрения стиля. - А посмотри,
какой у тебя бедный словарь! Без конца мелькают одни и те же слова.
Теперь уже на ее лице не оставалось и следа самодовольства.
- Откуда ты выискался, такой пурист?
- Ну, если ты собираешься и дальше писать, тебе предстоит основательно
усовершенствовать свой стиль и научиться правильно строить предложения. - На
этот раз я рискнул улыбнуться. - Впрочем, все это не так уж важно в такой
маленькой газетенке, как "Путеводная звезда", - добавил я, - но с такими
данными вряд ли тебе удастся пробиться в большую прессу. В самом деле, может
быть, тебе не стоит наклеивать эту статью в альбом своих журналистских
шедевров?
Я попал в цель. Она вырвала газету у меня из рук и швырнула на пол.
- Тебе лучше убраться отсюда, - сказала она. - Если бы я сказала папе, кто
ты...
- Может быть, тебе следует еще раз набело переписать статью, - сказал я.
- Я ее три раза переписывала, - озадаченно сказала она и тут же
спохватилась. - Я пошла за папой.
- Я ухожу. - Я обвел взглядом разбросанные на полу газетные листы. -
Можешь оставить себе этот экземпляр. Мне он больше не нужен.
Я повернулся, пошел прочь из гостиной и столкнулся нос к носу с
направлявшимся в гостиную мужчиной. Ему на вид было около пятидесяти. Это был
крепкого сложения энергичный человек со светлыми добрыми глазами. Он посмотрел
на меня, вежливо и с удивлением улыбнувшись, и взглянул через мое плечо на
Сондру:
- Ну что? Кто это?
- Папа, - сказала она язвительным тоном. - Я рада была бы познакомить тебя
с Полом Стендишем.
В первый момент мое имя не вызвало у него никаких ассоциаций, и я поспешно
проговорил:
- Раз познакомиться с вами, сэр. Я соученик Сондры.
- Отлично, отлично, - сказал он, улыбаясь чуть шире, и пожал мне руку.