"Дональд Уэстлейк. В колыбели с голодной крысой" - читать интересную книгу автора

скандал в отсутствие Сондры. Как можно спокойнее я сказал:
- Сондра дома?
- Представьтесь, пожалуйста?
Мы с Сондрой имели две точки соприкосновения. Я выбрал самую безобидную.
- Я ее соученик, - ответил я, но не смог удержаться и добавил:
- Пол Стендиш.
К моему удивлению, моя фамилия ей ничего не говорила. Возможно, она не
читала журналистских изысков своей дочери, если только это действительно была
миссис Леонард Флейш, мать Сондры, но я решил, она ею как раз и являлась. Она
сердечно улыбнулась мне и отворила внутреннюю дверь.
- Входите. Сондра как раз вернулась с работы.
- Спасибо. - Я шагнул через порог и показал ей газету. - Я прочел кое-что,
написанное ею.
- Она прекрасно пишет, не так ли? - уверенно сказала мать Сондры.
- Вы абсолютно правы, - подтвердил я.
- Подождите, пожалуйста, в гостиной... Я скажу Сондре, что вы пришли.
Пройдите сюда. Вас зовут Пол?
- Совершенно верно. Пол Стендиш. Спасибо.
Я прошел в гостиную, огромную комнату с эркерами по обе стороны. Стены
были украшены лепниной и антикварными безделушками, а справа в стене была
закрытая раздвижная дверь. Тяжелые бордовые драпировки с потолка до пола
висели по бокам окон, а на полу лежал весьма аляповатый темный персидский
ковер. Но мебель была современная, из пенорезины бежевого цвета с прямыми
черными металлическими ножками. Какой бы ни была первоначальная меблировка
этой комнаты, соответствующая ее стилю, она была убрана прочь и заменена этой
хлипкой, лишенной какого-либо стиля дешевкой. Любой предмет этой обстановки
выглядел бы прекрасно в офисе Уолтера, точно так же, как его шкаф с трофеями
оказался бы здесь вполне на месте, скажем в простенке между окнами.
Я не стал садиться. Я стоял посреди комнаты лицом к входу, где с минуты на
минуту должна была появиться Сондра.
Но она вошла с другой стороны, через раздвижные двери. Они плавно
разъехались, и она предстала передо мной, подобно загадочному персонажу Орсона
Уэллса в женском варианте. Если я рассчитывал на виноватое смущение, или на
горячее опровержение, или на лихорадочные попытки объясниться, или на
молчаливый вызов, или на ледяную отчужденность - если я ожидал чего-либо в
этом духе, я ошибался. Несколько секунд она стояла в удивлении - стройная,
по-лисьи грациозная фигура в обрамлении дверей, за которые она продолжала
держаться. Она слегка наклонила голову, улыбнувшись мне и сверкнув глазами
сквозь полуопущенные ресницы. Затем голосом, который она с трудом
контролировала, прошептала:
- Что ты об этом думаешь?
Ну, теперь я мог дать волю своим чувствам.
- Ты, порочная девчонка! Ты, бессовестная лгунья...
- Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! - Она простерла ко мне сложенные лодочкой руки и
прошептала:
- Не кричи так громко, а то папа прибежит. - И закрыла раздвижные двери.
Я набрал воздуха в легкие и продолжал:
- Ты, эгоистичная выскочка! Ты, двуличная тварь! Ты, неграмотная,
некомпетентная иди...
- Ну, нет! Постой минутку! - сказала она. - Что ты имеешь в виду под