"Дональд Уэстлейк. В колыбели с голодной крысой" - читать интересную книгу автора

познакомились, и я смотрел на нее как на старого друга. Знакомое - весьма
отдаленно - лицо возбудило во мне воспоминания о нормальном, духовном мире,
который мне был близок и дорог, а Сондра олицетворяла этот мир. И сейчас я
просто сидел и смотрел на нее.
По-моему, ей нравилось, что я любуюсь ею. Она снова улыбнулась уже не
заученной профессиональной улыбкой, а просто тепло, по-человечески, а потом
села напротив меня.
- Вы удивили меня, - сказала она. - Я не ожидала встретить соученика в
нашей местной Бастилии.
- Я и сам не ожидал очутиться здесь, - сказал я. - Но какого.., что,
скажите, Бога ради, вы делаете здесь?
- Прохожу полугодичную практику, - сказала она. - Папа хочет, чтобы я
проводила дома хотя бы часть времени, и поэтому я здесь. У меня степень
магистра по журналистике, так что эти полгода стажируюсь в "Путеводной
звезде". - Она улыбнулась и пожала плечами. - Это не "Нью-Йорк тайме",
конечно, но, думаю, с этим можно повременить до окончания колледжа.
- Господи, - сказал я. Я и вправду сказал "Господи". - После всего этого
г.., всего этого абсурда, который я пережил, вы просто услада для моих больных
глаз.., в буквальном смысле слова... И больной челюсти, - добавил я,
поглаживая себя по лицу, там, где особенно остро ощущалась "зубная боль".
Сондра нахмурилась.
- Вы хотите сказать, что они вас били?
- "Били" - не то слово.
Из большой черной сумки, висевшей у нее на плече, она достала карандаш и
блокнот для стенографирования.
- Сейчас вы все мне расскажете, - сказала она. Я так и сделал. Я рассказал
ей о своей работе, о письме Чарлза Гамильтона и обо всем, что последовало за
ним, когда мы приехали в Уиттберг. Она делала записи скорописью, задавая
попутно вопросы, уточняя подробности, и все время слушала меня с серьезным, а
порой со взволнованным видом. Когда я закончил свой рассказ, она быстро
пролистала свои заметки, а затем сказала:
- Это ужасно, Пол. Я никогда не думала, что полиция в этом городе может
быть такой злобной, и я не могу поверить, что это мой папа приказал им
действовать таким образом. Должно быть, они действовали по собственной
инициативе, и если думали, что это понравится моему папе, то глубоко
ошибались. Я расскажу ему об этом, поверьте мне, и поговорю с редактором,
чтобы мою статью поместили на первой полосе. Ждите сегодняшнего вечернего
выпуска. Им это не сойдет с рук, Пол, поверьте мне.
- Хотелось бы надеяться.
- Им не удастся отвертеться. - Она поднялась, очень молодая, очень
решительная и очень красивая. - Вот увидите. Вы возвращаетесь в мотель?
- Скорее всего, да.
- Я вам туда позвоню. Мы доберемся до самой сути. - Говоря это, она
подошла и протянула мне руку, и на этот раз я ее пожал. - Именно для этого
существуют репортеры, - сказала она. - Чтобы доносить до народа правду.
Я улыбнулся ее убежденности.
- Вот уж мы им зададим, - шутливо заметил я.
- Держу пари, что зададим. - Она крепко пожала мне руку. - Бегу в
редакцию, чтобы успеть подготовить материал к вечернему выпуску.
- Правильно.