"Дональд Уэстлейк. Плата за страх" - читать интересную книгу автора

- Вот как? Никогда о ней не слышал.
- Она утверждает, что ее мать - твоя двоюродная сестра Рита Гибсон.
Это имя было мне знакомо. Я никогда не стремился поддерживать
многочисленные родственные связи, но из детских воспоминаний выплыл образ
тощей, угловатой темноволосой девицы, которую величали кузина Рита Гибсон.
Дочь тети Агнес Гибсон.
- Ладно, - ответил я. - Скажи ей, что я сейчас к ней выйду. Мне нужно
привести себя в порядок.
- Хорошо.
Кейт пошла вперед. Я отнес лопату и уровень к заднему крыльцу,
оставив их там вместе с рукавицами, и прошел в дом.
Кейт уже сидела в гостиной с девушкой. Я слышал, как они
разговаривают. Чтобы попасть наверх, мне нужно было пройти через гостиную,
что я и сделал, не глядя в их сторону. Затем поднялся по лестнице,
вымылся, переоделся и, спустившись вниз, обнаружил, что они обе перешли на
кухню, где девушка заняла мое обычное место за столом, а Кейт варила кофе.
Нами нередко овладевают необъяснимые чувства. Я сразу понял, что
ощущаю к девушке неприязнь, отчасти из-за того, что на миг почувствовал
себя виноватым, когда Кейт объявила о ее приходе, отчасти, может быть,
из-за того, что она сидела на моем стуле, и отчасти потому, что она
оказалась очень молодой и красивой.
Я бы дал ей лет восемнадцать. Она была хрупкая, стройная, с длинной
шейкой и изящными руками. Гладкие блестящие черные волосы, прямые и очень
длинные, как у певичек на телевидении. На лице с тонкими чертами, почти не
тронутом косметикой, выделялись большие умные карие глаза. На ней был
строгий бледно-зеленый костюм и белая блузка с гофрированным воротничком -
наряд, который обычно носят на работе тридцатилетние секретарши. То, что
она предприняла такие отчаянные усилия, чтобы придать себе впечатляющий,
по ее мнению, вид, говорило о том, сколь важна для нее встреча со мной.
Подавив в себе эту глупую неприязнь к ней, я вошел в кухню и произнес:
- Здравствуйте.
Она вскочила на ноги, легкая и гибкая, словно олененок.
- Здравствуйте! - Она улыбнулась доверчивой, смущенной улыбкой и
спросила:
- Не знаю, как вас называть. Кузен Митчелл? Мистер Тобин?
- Давайте просто Митч. А вы - Робин?
- Да. Робин Кеннели. Моя мама...
- Да, я уже сообразил. - Увидев по ее лицу, что допустил грубость, я
поспешил изобразить дружескую улыбку и добавил:
- Садитесь, садитесь. Какие могут быть церемонии между родственниками.
Кейт принесла чашки и блюдца, разрядив обстановку, а я сел за стол
напротив девушки, силясь выжать из себя что-нибудь подобающее случаю. Но
поддерживать светскую беседу мне было нелегко - уже не помню, с каких пор,
и нужных слов как на грех не находилось.
Выручила Кейт - дай ей Бог здоровья. Двигаясь по кухне и суетясь,
чтобы приготовить кофе, достать печенье, она успевала поддерживать
разговор с гостьей, задавая ей вопросы про ее мать, бабушку и прочих моих
родственников, многих из которых Кейт едва знала, а большинство попросту
никогда не видела.
Когда наконец мы все оказались за столом, в разговоре возникла пауза,