"Дональд Уэстлейк. Дурак умер, да здравствует дурак!" - читать интересную книгу автора

- Цезарь на военном совете, - пояснил Уилкинс. - Император и члены
его штаба возле одного из самолетов. - Он по-прежнему стоял на коленях над
чемоданом, но теперь повернулся ко мне и принялся тыкать пальцем в завитки
на листе, одновременно давая пояснения: - Вот самолет. А вот Юлий. И один
из верных ему готских воевод.
Мне оставалось лишь кивать и отвечать: "Да, да, очень красиво", что я и
делал.
Когда с изучением рисунка было покончено, Уилкинс забрал его у меня,
снова подполз к чемодану и вложил иллюстрацию обратно в стопу где-то возле
середины рукописи. При этом он, не глядя в мою сторону, завел такую речь:
- Что мне нужно теперь, так это деньги. Найти, как водится,
подходящего человека и поделить прибыль пополам. Верного человека,
родственную душу. Чтобы вложил деньги. Парень из издательства берет на себя
печать и сбыт - за наличные, без участия в прибылях. Я делаю книгу,
рекламный экземпляр, всю раскрутку, выступаю в "Вечернем представлении" и
так далее. Забираю пятьдесят процентов. Третий парень платит, помогает
начать дело, а потом сидит, сложа руки, и тоже получает пятьдесят процентов.
Я не на шутку разволновался. Разумеется, Уилкинс никакой не мошенник.
Он вовсе не норовит обманом вытянуть из меня деньги, но теперь я видел
невооруженным глазом, что он хочет уговорить меня вложить средства в издание
его романа. И, увы, не видел никакого способа отказать начинающему автору
завершенного труда. Ну что я ему скажу? Любой отказ он воспримет как хулу в
адрес романа, и оскорбится. Правду сказать, мне нравился Уилкинс; я любил
его пятнистый чернильный облик, его неказистую изустную речь (с письменной я
еще не познакомился), его тихое отшельничество, делавшее Уилкинса похожим на
маленькую мышку. Мне не хотелось ранить его чувства, не хотелось, чтобы
впредь, встречаясь у почтовых ящиков, мы избегали смотреть друг другу в
глаза.
Да и что я знал о романах и издательском деле? Едва ли Уилкинс сотворил
шедевр, но, если вдуматься, сколько мировых бестселлеров изначально казались
вовсе не бестселлерами! Мало ли великих книг, о которых издатели поначалу
были не лучшего мнения, чем я - о писанине Уилкинса? Но ведь находились
нужные люди, которые вывозили телегу. То ли время поспевало, то ли еще что
- и пожалуйста, нате вам. А при умелой раскрутке, не поскупившись на
толковую рекламную кампанию, Уилкинс, чего доброго, еще сумеет взять свое.
Но нет, надо подойти к делу разумно. В конце концов, теперь я при
деньгах, больших деньгах, и если я хочу научиться обращаться с ними, беречь
их, начинать надо сей же час. Уилкинс - не мошенник, это верно, но его
роман вполне может оказаться чугунной чушкой, а не золотым слитком.
Прежде чем думать о вложении денег, я должен поговорить с упомянутым
Уилкинсом издателем, послушать, что он скажет, как оценит виды на будущее
книги. Недаром правило гласит: всегда обращайтесь к знатоку дела.
- Вы уже подписали какой-нибудь договор с этим издателем? - спросил
я.
- Это невозможно, - ответил Уилкинс. - Необходимо поручительство,
что наличные будут уплачены. В конце концов, парень тоже несет расходы. Не
может же он заключать договор с каждым чокнутым, который заглянет к нему в
контору. Надо выложить деньги на бочку, доказать серьезность своих
намерений.
- Иными словами, вы должны снова встретиться с ним?