"Джин Уэстин. Разбойник и леди Анна " - читать интересную книгу автора

пришла к такому пагубному решению.
Анна рассказала о Джоне Гилберте и о том, как, переодетая грумом,
узнала правду об убийстве отца, когда в силу обстоятельств оказалась в
Беруэлл-Холле и увидела Эдварда.
- Но, дорогая племянница, это признание не имеет юридической силы. Не
может ли быть так, что, охваченная гневом, ты ошибочно истолковала то, что
тебе довелось увидеть?
- Нет.
- Понимаю, - сказал епископ. - Я собирался вернуться в Илий завтра, но
обстоятельства изменились. Если совершено зло, злодеям должно быть
предъявлено обвинение.
- В таком случае вы расторгнете мою помолвку и расскажете обо всем
королю?
- Нам следует проявлять осторожность, дитя мое. Ты должна предать себя
в мои руки, позволить мне снять это тяжкое бремя с твоих слабых и нежных
плеч. - Он улыбнулся и погладил ее по щеке. - Ты снова должна стать
прекрасным юным сокровищем, снискавшим славу нашей семье. Думаю, что
королева Екатерина жаждет твоего возвращения, а досада короля легко пройдет.
На самом деле он весьма покладистый и веселый монарх.
- Нет, дядя, - возразила Анна. - Я ни за что не вернусь водворен.
Пристально глядя в глаза, столь похожие на глаза ее отца, Анна
подумала, что дядя не слышал ни слова из того, что она ему рассказала.
Он предложил ей руку, и она устало оперлась на нее.
- Теперь спать, дорогая Анна, вид у тебя измученный. Поверь, все
неприятное со временем утратит остроту и изгладится из памяти.
Анна кивнула, но подумала, что вряд ли забудет то, что с ней произошло.
Впрочем, она и не жаждала забвения. Когда ее волосы побелеют от старости,
она будет сидеть в согретом солнцем саду Эссекса среди цветущих примул и
думать о Джоне Гилберте. К тому времени ее воспоминания станут безобидными в
отличие от нынешних.
Епископ проводил ее наверх в спальню, где ей случалось много раз
ночевать, когда она была девочкой. При виде знакомой резной мебели и ярких
турецких ковров и полога над кроватью Анне показалось, что она вернулась
домой, и она с благодарностью сжала руку дяди.
- Спи спокойно, Анна. Все скоро образуется, - сказал епископ и
поцеловал ее в лоб.
- Благодарю вас, дядя, - ответила Анна, глядя с вожделением на толстую
пуховую перину на кровати и подушки в атласных наволочках.
Дверь за ней закрылась, и она прошла к постели, чтобы раздеться. Она
уже распустила ленты корсажа, когда услышала, как повернулся в замке ключ.
Анна подбежала к двери и принялась трясти дверную ручку, но та не
поддавалась. Тогда она принялась барабанить в дверь:
- Дядя! Откройте!
Она отчетливо слышала голос дяди:
- По праву близкого родственника я должен оградить тебя от твоей
собственной юношеской глупости. Запомни, племянница, что твой долг в жизни
быть покорной сначала твоему опекуну, а затем мужу.
Эти предательские слова вызвали у Анны приступ удушья.
- Я убегу! - крикнула она.
- Молись, Анна, - донесся до нее из холла голос дяди, - чтобы Господь