"Джин Уэстин. Разбойник и леди Анна " - читать интересную книгу автораотец, когда они виделись в последний раз.
Правда, в уголках глаз епископа не было, милых морщинок, порождаемых склонностью к смеху, между его бровями залегла глубокая складка. Дяди налил ей стакан кларета и пригласил ее сесть. - Еще день, и ты не застала бы меня, племянница. - Мой отец... - начала Анна и осеклась. - Он погребен три дня назад, дитя мое. Я сам позаботился об этом. Епископ молитвенно сложил руки. - Теперь его душа обрела мир у ног его Создателя, а тело покоится в Эссексе подле твоей матери в полной надежде и уверенности на второе пришествие Господа нашего. Анна беспомощно кивнула и попыталась обрести утешение в его словах, но не смогла. Ярость душила ее. - Эти дело рук Эдварда, дядя, или убийц, которых он нанял. Он убил моего отца, вашего брата, и я живу только ради того, чтобы увидеть, как он будет наказан. Дядя вздрогнул. - Знаю, племянница, что ты затаила обиду на лорда Уэверби, но обвинить пэра в такой низости и трусости? - Значит, мой отец был у вас и рассказал, какие планы строил Эдвард насчет нашего брака. - Да-да, он рассказал мне, что ты подслушала разговор лорда Уэверби с королем. - Значит, он был здесь... - Да, мой брат был здесь за день до того вечера, как на него напали - Лорду Уэверби они были хорошо известны. В голосе ее прозвучало такое отвращение, будто и вся комната наполнилась им. Она обвела взглядом приемную, и взор ее остановился на полном страдания лице дяди. - Тише, дитя, в Лондоне стены имеют уши, а шпионы кишмя кишат везде. - Чьи шпионы? Эдвард не посмел бы шпионить за вами. - Это не твоя забота, дитя мое. - Он умиротворяюще улыбнулся ей. - А теперь расскажи, что с тобой случилось после того, как ты покинула Лондон. Я не мог поверить, что мой брат отдал тебя в руки преступника, пусть и нового Робин Гуда. Ты не пострадала? - Пострадала. Дядя нахмурился. - Моя девственность осталась при мне, но моя невинность утрачена навсегда. Я больше не верю, что король и пэры выше молочниц и кузнецов. Разбойникам и шарлатанам ведомо чувство чести, чего не скажешь о людях благородного происхождения и титулованных особах. Теперь я это точно знаю. И если это означает, что я пострадала, то так оно и есть. - У тебя лихорадка, Анна? - Нет, дядя, я здорова и останусь в добром здравии, пока не отомщу за смерть отца! - Анна судорожно сглотнула и продолжила: - И желательно, чтобы эта месть была свершена моей рукой. Дядя снова вздрогнул. - Тебе следует просить прощения у Господа за такие неподобающие женщине мысли, племянница, - произнес он суровым тоном. - А теперь расскажи, как ты |
|
|