"Ирвин Уэлш. Преступление (Crime)" - читать интересную книгу автора

- Странный у тебя акцент, - произносит женщина грудным, тягучим
голосом.
- Я шотландец.
- Вот здорово! - Возглас такой искренний, что Ленноксу хочется
немедленно пересмотреть свои соображения. - Расслабляешься здесь, вдали от
проблем?
- Вдали от проблем, да, - бормочет Леннокс. Он думает о Труни. Где она?
В отеле? Или уже летит в Эдинбург? Это вряд ли.
Впрочем, он не знает. Он сейчас не в состоянии анализировать.
Он смотрит на свою забинтованную руку, сжимающую стакан с пивом.
Смотрит как на инородное тело.
- Меня зовут Робин, - объявляет блондинка. - Как мальчика.
- А меня Рэй. Тоже как мальчика, - парирует Леннокс.
Хочет добавить, что в Шотландии Робинами зовутся главным образом
неправильные мальчики, но передумывает. - Ты родилась в Майами?
Робин качает головой:
- В Майами никто не рождается, сюда попадают. Я сама с Алабамы, с
Мобила - это город такой. - Она идет к своей спутнице, Леннокс вынужден
следовать за ней.
- Познакомься - моя подруга Стэрри.
Перед Ленноксом женщина ростом пять футов семь дюймов, с несколько
вытянутым лицом и длинными, иссиня-черными волосами, которые крупными
кольцами спадают ей на плечи. У Стэрри внешность типичной мексиканки,
Леннокс с самого своего прилета не раз молча восхищался такими же тонкими
бровями вразлет, подчеркивающими глубину и яркость огромных темных глаз,
способных испепелить незащищенного. Нос у нее прямой, правильный, такой в
Шотландии редко увидишь.
Возраст, образ жизни и, возможно, другие обстоятельства почти стерли
красоту в общепринятом смысле слова, но в том, что осталось, пульсирует
энергия. Узкие голубые джинсы сидят на Стэрри отлично, а тот факт, что она в
кедах, Леннокс отмечает только потому, что в пору его детства многие такие
кеды носили. Леннокс смотрит то в темные глаза, то на серебристо-серый
эффектный топ, едва скрывающий глубокую ложбинку между грудями.
Стэрри улыбается, будто не спеша оценивает Леннокса. Оценила, дала
добро. Улыбка явно отрепетированная, но выдает ум и расчетливость, и Леннокс
неожиданно для себя проникается уважением. Эта женщина видала виды. Впрочем,
что-то подсказывает Ленноксу: ее сила в той же мере Богом данная, в какой и
благоприобретенная.
"Она из категории переживших, - думает Леннокс. - Как же опошлено это
слово. Я пережил рождественскую распродажу. Я пережил Холокост. Я пережила
выходные в обществе свекрови. Я в детстве пережила сексуальные
домогательства". Леннокс составляет собственный список: преступления на
сексуальной почве, наркотическая зависимость, разлад в отношениях с любимой,
крах карьеры, нервный срыв, жизнь.
Это слишком. Он устал переживать. Пора жить. Леннокс замечает ему
адресованное нетерпение Робин.
- Не хотите ли выпить, девушки?
Они согласно кивают и озвучивают свои предпочтения. Бармен занят
напитками, Леннокс чувствует, что его разводят на выпивку, но легкая обида
вызвана только очевидной уверенностью Робин в том, что он, Леннокс, не понял