"Ирвин Уэлш. Преступление (Crime)" - читать интересную книгу авторав грудь. -. Верно, Рэй?
Леннокс криво улыбается. - Нет, Жеребец, это тебе каледонские туманы перспективу застят. - Билл Риордан ничуть не обижен. - А как же Йейтс, Джойс, Беккет, Уайльд? - вмешивается Труди. - Ирландцы внесли огромный вклад в западную культуру. Джинджер достаточно пьян, чтобы смеяться над Труди в открытую. - Эти чуваки нашему соловью и в подметки не годятся. Я о Робби Вернее говорю. Согласен, Рэй? - Вот уж меня в этот спор не надо втягивать. - Прекрати, - кричит Долорес, кулачком пихая Джинджера в грудь. - Я сама ирландка. И датчанка. И шотландка. У меня дедушка со стороны отца из Килмарнока. "Килмарнок" она произносит как "Кил-мир-нок". - Вовремя старик эмигрировал, - поддразнивает Джинджер, добрея на глазах. Леннокс стращается к Риордану. - Наверно, в Нью-Йорке на службе несладко приходилось? Риордан не спешит соглашаться. - Сейчас, Рэй, Нью-Йорк уже не тот, что раньше. Но я не жалею, что всю жизнь служил в полиции. Ни о едином дне не жалею. - Как, должно быть, в Нью-Йорке опасно, особенно по сравнению с Британией. На каждом шагу вооруженные банды. - Труди бросает быстрый взгляд на Леннокса, ежится. На сей раз Риордан машет рукой, даже не дослушав. Труди щелкает зубами. Леннокс знает эту привычку, индикатор нервозности. - Но разве тогда опасность не увеличивается? По-моему, если правонарушителю известно, что полицейский вооружен, вероятность, что он сам задействует оружие, куда выше. Вы, наверно, не одного и не двух человек подстрелили. Я права? Риордан добродушно улыбается Труди, опускает бокал. - Деточка, я за все годы службы никогошеньки не подстрелил. Хотя работал в самых опасных кварталах - Бруклине, Бронксе, Квинсе. Можете сами список продолжить. Я вам больше скажу: я не знаю ни одного копа, который бы в человека стрелял. За двадцать пять лет я только дважды вынул револьвер из кобуры. Труди чуть ли не мурлычет, игра в юное создание и убеленного сединами дядюшку явно затянулась. Перед Ленноксовым мысленным взором список приглашенных удлиняется на два пункта. - Ох, опять разговоры о работе, - ворчит Долорес. - Девочки, пора оставить мальчиков одних. - Долорес поднимается, пластиковый стул скрежещет по плиточному полу. Джессика следует ее примеру. Труди с минуту колеблется, явно предпочла бы общество двоих пожилых мужчин и одного помоложе обществу двух пожилых женщин, но понимает, что по протоколу шотландских шовинистов на сегодня запланировано дружеское общение, и идет в гостиную. Джинджер выгибает шею, убеждается, что раздвижные стеклянные двери плотно сомкнулись. - Потому что теперь в полиции все не так. - Джинджер проглатывает |
|
|