"Ирвин Уэлш. Дерьмо" - читать интересную книгу автора

Ирвин Уэлш

Дерьмо

ПРОЛОГ

Проблема таких, как он, в том, что они думают, будто могут плевать на
таких, как я. Они не понимают, в каком мире мы сейчас живем; не понимают,
что несчастные и запуганные требуют внимания и признания. Он был очень
самоуверенным молодым человеком, таким довольным собой.
Был.
Сейчас он стонет; кровь густо вытекает из ран на голове, а желтые
растерянные глаза шарят по сторонам, отчаянно стараясь обнаружить в
обступившей унылой темноте хоть какую-то ясность, какое-то значение. Как же
ему должно быть одиноко.
Сейчас он пытается говорить. И что же такое он тужится мне сказать?
Помогите. Полиция. Больница.
Или, может, помогите, пожалуйста, больница? В общем-то не важно - сия
маленькая деталь не имеет ровным счетом никакого значения, потому что жизнь
уходит из него: человеческое существование свелось к униженным мольбам о
срочной помощи.
Вы оттолкнули меня, мистер. Вы отвергли меня. Отбраковали. Вы обманули
меня и разлучили с моей любимой. Я уже видел нас раньше. Давно, когда вы
валялись там, как сейчас валяетесь здесь. Черный, сломленный, подыхающий. Я
радовался тогда и рад сейчас.
Я опускаю руку в сумку и достаю молоток-гвоздодер. Обрушиваю молоток на
его голову, чувствуя странную раздвоенность, как будто часть меня не здесь,
а где-то еще. Он ничего не может сделать. У него нет сил сопротивляться. Его
хорошо отделали, те, другие.
Два удара ничего не дают, но вместе с третьим меня охватывает эйфория -
его голова раскалывается. Кровь брызжет, заливая лицо подобно маслянистому
водопаду, и я уже сам не свой; я бью и бью по голове, череп трещит и
разлетается, и я тычу молотком в мозг. Какая вонь. Вонь от говна, которое
лезет из него, и пары этой вони застывают в неподвижном зимнем воздухе. Я
вытаскиваю молоток и отступаю, чтобы понаблюдать за его предсмертными
судорогами, посмотреть, как он переходит от ужаса в неприглядное состояние
человека, сознаюшего, что все кончено, что ему уже не подняться. Я
спотыкаюсь в неудобных туфлях и едва не теряю равновесие, но удерживаюсь на
ногах, поворачиваюсь и спускаюсь по старой лестнице на улицу.
Там, на тротуаре, холодно и пусто. Я смотрю на скомканную картонку с
остатками жратвы. Кто-то нассал в нее, и крупинки риса плавают в маленькой
замерзающей лужице мочи. Я ухожу. Холод пробрался в мои кости, и каждый шаг
отдается противным дребезжанием, как будто я вот-вот расколюсь, разобьюсь на
мелкие кусочки. Как будто плоть и кости существуют по отдельности. Как будто
между ними пустота. Нет ни страха, ни сожаления, но нет также ни восторга,
ни ощущения триумфа. Просто работа, которую нужно было сделать.

ИГРЫ

Снова утро. Проснулся - и на работу.