"Ирвин Уэлш. Порно" - читать интересную книгу автора

дверь тоже. Я с облегчением расслабляюсь, но тут вспоминаю с досадой, что
дверь нужно закрыть на замок, причем на два оборота. Лорен очень серьезно
относится к безопасности, да и по-любому она будет не шибко довольна - наш
скандал наверняка ее разбудил. Покрытый лаком дощатый пол в прихожей холодит
ноги, я защелкиваю замок и возвращаюсь обратно в спальню. Я подумываю о том,
чтобы подойти к окну, а вдруг увижу, как Колин выскакивает из подъезда на
пустынную улицу, но решаю, что мы оба четко уяснили свои позиции и между
нами все кончено. Как отрезано. Слово мне нравится. Я даже думаю,
разумеется, в шутку, а что, если и вправду отрезать то самое, что между нами
было, и послать эту штуку - а именно его член - Миранде по почте? А она его
и не узнает. На самом деле они все одинаковые, если, конечно, ты не большая,
слезливая и тормознутая старая корова. Если у тебя в этой штуке все туго и
эластично, то можно садиться на все, что движется, - ну или почти на все.
Проблема не в членах, а в том, что к ним прилагается; поставляется в
ассортименте - разных размеров, да, разных размеров и степени раздражения.
Входит Лорен в небесно-голубой ночнушке, глаза сонные, волосы
взъерошены; она протирает и надевает очки.
- Все нормально? Я слышала крики...
- Просто жалобный рев климактеричного импотента в ночи. Я думала, это
должно прозвучать сладкой музыкой для твоих феминистских ушей. - Я бодро
улыбаюсь.
Она медленно подходит, протягивает ко мне руки и обнимает меня. Какая
же она милая: всегда относится ко мне с большим сочувствием, чем я того
заслуживаю. Она искренне верит, что мой циничный и едкий юмор - это всего
лишь маска, чтобы скрыть боль и ранимость, и она всегда смотрит на меня
искательно и серьезно, как будто хочет найти настоящую Никки за внешним
фасадом. Лорен считает, что мы с ней во многом похожи, но при всей ее
манерной претенциозности я гораздо спокойнее и хладнокровнее - ей такой
никогда не стать. И хотя она выбрала для себя по жизни резкую манеру
поведения, она, в сущности, славный ребенок, и от нее вкусно пахнет -
лавандовым мылом и свежестью.
- Прости меня... Я тебе говорила, что ты сумасшедшая, что закрутила
роман с преподавателем, но я так говорила лишь потому, что заранее знала,
что тебе будет больно...
Я дрожу, по-настоящему дрожу в ее объятиях, и она продолжает:
- Ну что ты, что ты... все хорошо... все в порядке... - Она даже не
понимает, что я трясусь от смеха. Мне и вправду смешно, что она вдруг
решила, будто мне все это не фиолетово. Я приподнимаю голову и смеюсь, о чем
сразу жалею, потому что она очень милая и хорошая, и теперь я немного ее
оскорбила. Иногда жестокость проявляется подспудно, помимо воли. Этим не
надо гордиться, но надо хотя бы стараться за этим следить.
Я пытаюсь ее успокоить, ласково глажу по тонкой шее, но не могу
перестать смеяться.
- Ха-ха-ха-ха... ты неправильно все поняла, моя сладкая. Это не он меня
бросил, это я его послала - так что больно сейчас ему. "Роман с
преподавателем"... ха-ха-ха... ты говоришь, прямо как он.
- Хорошо, а как еще это можно назвать? Он ведь женат. И у вас с ним
роман...
Я медленно качаю головой.
- У нас с ним не роман. Мы с ним просто трахаемся. Или, вернее,