"Марта Уэллс. Колесо Бесконечности" - читать интересную книгу автора

женщин. - Он пользовался кушоритским языком, известным во всей Империи, но
в выговоре его проскальзывал легкий акцент.
Маскелль нахмурила брови: по этому акценту она должна была бы
определить, из какой он провинции, но почему-то не смогла. Наверное, она
слишком много времени провела вдали от родины, слишком долго жила среди
ариаденцев с их мягким выговором. То обстоятельство, что пленник владел
кушоритским, тоже ни о чем не говорило: это был язык, общий для всех
провинций, язык торговцев, ученых, дипломатов.
Предводительница пиратов по грязным доскам платформы приблизилась к
пленнику, ухватила его за волосы и рывком запрокинула ему голову назад.
- Так тебе не нравится мое лицо? - спросила она мягко. "Могу
поспорить: она не решилась бы на такое, пока он не был крепко связан. -
Грубияны мужчины вызывали у Маскелль всего лишь насмешку, но
бесцеремонность женщины почему-то всегда будила в ней ярость. -
Осторожнее!" - напомнила она себе. Темная сила реки была так близко, так
соблазняла ее... противиться искушению оказалось нелегко.
Слегка придушенным голосом - хватка предводительницы не давала ему как
следует вдохнуть воздух - пленник бросил:
- На твое лицо я мог бы не обратить внимания; тошнит же меня от твоего
дыхания и от твоей сущности.
На этот раз Маскелль смогла определить акцент: пленник был из Синтана,
далекой приграничной области, знаменитой изделиями из золота и тонкой
пряжей. Далеко же он оказался от дома! Воины Синтана не становились ни
дезертирами, ни наемниками; они иногда становились изгнанниками. Маскелль
взглянула на меч, который держал пират. Рукоять была из рога или кости,
кольцо между клинком и рукоятью - гладким серебряным обручем; по ним тоже
ничего нельзя было прочесть. Синтанцы иногда вырезали на рукояти родовые
тотемы, а кольца на сири представляли собой настоящие произведения
ювелирного искусства.
- Должно быть, ты ужасно его боишься, - сказала Маскелль.
Один из пиратов захохотал, предводительница выпустила пленника и
повернулась к Маскелль.
- Что ты сказала?
- Если бы ты не боялась, то приказала бы освободить его от веревок и
позволила сразиться с твоими мужчинами - если только их можно так назвать.
Предводительница подошла вплотную к Маскелль и прорычала:
- Я могу скормить тебя морэй, шлюха Кошана!
На близком расстоянии вспухший шрам на лице женщины, кожа, покрытая
мелкими морщинами и въевшейся грязью, были отвратительны. Пиратка была
крупнее и моложе Маскелль, ее руки бугрились мышцами, но жрица не
испытывала страха - жажда убийства заставляла ее кровь кипеть. Покачавшись
на пятках, Маскелль взглянула в выпученные глаза женщины и серьезно
ответила:
- Морэй могут подавиться. - Даже это было слишком опасно: скажи она
еще хоть слово, и плотина рухнет, ярость найдет себе выход независимо от
желания Маскелль. Угроза насилия неизменно заставляла ее терять контроль
над собой; так было всегда.
Женщина заморгала, внезапно почувствовав неуверенность; должно быть,
она ощутила опасность, но была слишком тупа, чтобы определить ее источник.
Она медленно отступила, поглаживая рукоять кинжала. Маскелль, улыбаясь,