"Герберт Уэллс. Тоно Бенге" - читать интересную книгу автора

когда требовалось решить какой-нибудь сложный и тонкий вопрос. Я и сейчас
слышу, как она говорит: "Нет, мисс Файзон, пэры Англии идут впереди пэров
Соединенного королевства, а он всего лишь пэр Соединенного королевства".
Она обладала большим опытом в размещении слуг вокруг своего чайного стола,
где этикет соблюдался очень строго. Иногда я спрашиваю себя:
придерживаются ли такого же строгого этикета в комнатах современных
экономок и как моя мать отнеслась бы, например, к шоферу?


В общем, я рад, что так глубоко изучил Блейдсовер, рад хотя бы потому,
что, поверив на первых порах по своей наивности во все увиденное, позднее
я разобрался в этом, и мне открылось в структуре английского общества
много такого, что иначе оставалось бы для меня совершенно непостижимым. Я
убежден, что Блейдсовер - это ключ ко всему истинно английскому и
загадочному для стороннего наблюдателя. Твердо уясните себе, что двести
лет назад вся Англия представляла собой один сплошной Блейдсовер; страна
за это время не пережила настоящей революции, если не считать кое-каких
избирательных и других реформ, оставивших нетронутыми основы
блейдсоверской системы, а все новое, отличающееся от прежнего,
рассматривалось как дерзкое посягательство на старые устои или же
воспринималось с преувеличенной восторженностью, хотя, в сущности,
представляло собой лишь лакировку старого быта.
Если вы уясните себе все это, вам станет понятно, в силу какой
необходимости возник и развился тот снобизм, который является
отличительным свойством англичанина. Каждый, кто фактически не находится
под сенью какого-нибудь Блейдсовера, постоянно как бы разыскивает
потерянные ориентиры. Мы никогда не рвали со своими традициями, никогда,
даже символически, не потрясали их, как это сделали французы в период
террора. Но все наши организующие идеи обветшали, старые, привычные связи
ослабли или полностью распались. И Америку можно назвать оторвавшейся и
удаленной частью этого столь своеобразного разросшегося поместья. Георг
Вашингтон, эсквайр, происходил из дворянского рода и чуть было не стал
королем. Знаете ли вы, что стать королем Вашингтону помешал Плутарх, а
вовсе не то обстоятельство, что он был американцем?


Больше всего в Блейдсовере я ненавидел вечернее чаепитие в комнате
экономки. Особенно ненавистна была мне эта церемония в те дни, когда у нас
гостили миссис Мекридж, миссис Буч и миссис Лейтюд-Ферней. Некогда все
трое были служанками, а теперь жили на пенсию. Так старые друзья леди Дрю
посмертно награждали своих верных слуг за длительные заботы об их
житейских удобствах; миссис Буч, кроме того, была опекуншей любимого
скайтерьера своих покойных господ.
Ежегодно леди Дрю посылала этим особам приглашение на чай в качестве
поощрения за добродетель и в виде назидания моей матери и служанке мисс
Файзон. Они сидели вокруг стола в черных, блестящих, с оборками платьях,
украшенных гипюром и бисером, поддерживали с важным видом разговор и
поглощали огромное количество кекса и чая.
Память рисует мне этих женщин существами весьма внушительных размеров.
В действительности они не отличались высоким ростом, но тогда казались мне