"Герберт Уэллс. Тоно Бенге" - читать интересную книгу автора

применяли оба вида искусства. Во время драки они не стеснялись в выборе
выражений, показывая свои преждевременно развившиеся лингвистические
способности.
Наша крикетная площадка с вытоптанной у ворот травой была оборудована
плохо. Игре нас кое-как обучал девятнадцатилетний деревенский парень в
мешковатом, купленном в магазине костюме. Играли мы без всякого стиля и
пререкались с судьей.
Директор школы, он же ее владелец, преподавал нам арифметику, алгебру и
Эвклида, а старшим ученикам - даже тригонометрию. Он имел склонность к
математике, и сейчас я считаю, что он дал нам не меньше, чем могла бы дать
английская народная школа.
У нас было одно неоценимое преимущество: в нашей школе пренебрегали
духовным развитием учащихся. Мы относились друг к другу с грубой простотой
истинных детей природы: ругались, озорничали, дрались; мы воображали себя
то краснокожими индейцами, то ковбоями, то еще кем-нибудь в этом роде, но
никогда - юными английскими джентльменами. Мы не испытывали благочестивого
волнения, заслышав гимн "Вперед, воины Христа", и холодная дубовая скамья
в церкви не пробуждала в нас во время воскресных молитв религиозного
рвения. Редко звеневшие в наших карманах пенни мы тратили на покупку
запретных книжек в лавке одной деревенской старухи, на "Английских
юношей", на сенсационные грошовые романы, предвосхитившие Хаггарда и
Стивенсона; они были небрежно изданы, скверно иллюстрированы, но от этого
не теряли в наших глазах своей неотразимой прелести.
В редкие дни отдыха нам предоставлялась полная свобода бродить по
окрестностям парами и по трое, болтать напропалую и предаваться
фантастическим мечтаниям. Сколько привлекательного было в этих прогулках!
Еще и сейчас, помимо ощущения красоты, волнует меня дух приключений,
который пробуждался во мне при одном взгляде на неповторимый пейзаж Кента
с его Лугами, золотистыми полями пшеницы, засаженными хмелем огородами,
сушилками и квадратными колокольнями церквей на фоне поросших лесом
холмов.
Иногда мы курили, но никогда не подстрекали друг друга на еще более
дурные поступки; например, мы не "обчистили" ни одного фруктового сада,
хотя садов Кругом было много, мы считали воровство грехом, а если иногда и
крали несколько яблок из сада или клубнику и репу с полей, то потом эти
преступные, бесславные действия вызывали у нас мучительные укоры совести.
Случались с нами и приключения, но, пожалуй, мы сами придумывали их.
Однажды в жаркий день, когда мы направлялись к Мейдстону, дьявол внушил
нам ненависть к имбирному лимонаду, и мы изрядно одурманили себя элем. В
те дни наши юные головы были так забиты легендами о диком Западе, что мы
загорелись желанием обзавестись пистолетами. Вскоре молодой Рутс из
Хайбэри появился с револьвером и патронами, и как-то в праздничный день
мы, шестеро смелых, решили уйти, чтобы зажить свободной, дикой жизнью. От
первого выстрела, произведенного в старой шахте в Чизлстеде, у нас едва не
лопнули барабанные перепонки; наш второй выстрел прозвучал около Пикторн
Грина, в лесу, где росло множество примул. Со страху я поднял фальшивую
тревогу, крикнув: "Сторож!" - и мы без оглядки мчались целую милю. После
этого на большой дороге близ Чизлстеда Рутс неожиданно выстрелил в фазана,
но когда молодой Баркер напугал Рутса своими россказнями о том, как строго
закон карает браконьерство, мы спрятали пистолет в высохшей канаве за