"Герберт Уэллс. Анна-Вероника" - читать интересную книгу автора

надеялся, позаботится мать.
Относительно дочерей у него не было никаких планов. Они выйдут замуж,
вот и все.
Конечно, когда в доме есть маленькая дочурка, это чудесно. Она весело
бегает по комнатам, устраивает возню, она хорошенькая и радостная, у нее
пушистые, мягкие волосы и способность гораздо теплее выражать свою
привязанность, чем у мальчиков. Это - прелестное маленькое добавление к
матери, которая улыбается, глядя на нее, а девчурка жестикулирует, в
точности копируя материнские жесты. Она изрекает восхитительные суждения,
их можно повторять в Сити, и они годились бы для "Панча". У нее есть
пропасть ласкательных имен: Бэбс и Байб, Виддлс и Ви; вы шутя шлепаете ее,
и она вас тоже. Она любит сидеть на вашем колене. Все это восхитительно,
как и должно быть.
Но маленькая дочурка - это одно, а дочь - совсем другое. Тут возникают
отношения, которые мистер Стэнли никогда не продумывал до конца. А когда
он начинал размышлять о них, этот процесс оказывался столь волнительным,
что он тут же старался отвлечься. Разноцветные романы, которыми он тешил
себя, весьма вскользь касались этой стороны жизни, никогда не помогали в
ней разобраться. У героев таких романов никогда не бывало Собственных
дочерей, они брали их у других. Единственную ошибку романов этого
направления он видел в слишком легком отношении к правам родителей. А он
инстинктивно стремился смотреть на дочерей как на свою полную
собственность: они обязаны были его слушаться, он имел право отдать их
замуж или оставить дома, чтобы они служили ему опорой в надвигающейся
старости, - все это зависело от его воли. Но он желал, чтобы этот его
взгляд на дочерей как на собственность был окутан некоей сентиментальной и
чарующей дымкой, чтобы все это было облечено в достойную форму, хотя, по
сути, и оставалось чувством собственника. Это право представлялось ему
лишь разумным вознаграждением за уход и заботы при воспитании дочерей.
Ведь дочери - совсем другое, чем сыновья, хотя и в романах, которые он
читал, и в мире, в котором он жил, его взгляды не подтверждались. Однако
вместо них не выдвигалось ничего иного, и пока они существовали в нем
sotto voce [вполголоса (итал.)], он отвергал и старое и новое; его дочери
стали как бы независимы и зависимы, что совсем нелепо. Одна вышла замуж по
его желанию, другая - против его желания, а теперь вот Анна-Вероника, его
маленькая Ви, была неудовлетворена своим родным домом - таким красивым,
служившим ей надежной защитой. Она бегает со своими друзьями, которые не
носят шляп, по митингам социалистов и балам будущих художников и намерена
довести свое научное честолюбие до неженских размеров. Она как будто видит
в нем только кассира, оплачивающего ее свободу. А теперь она настаивает на
том, что должна расстаться с целомудренной безопасностью женского
Тредголдского колледжа и перейти на безнравственные курсы Рассела, желает
пойти на костюмированный бал, одетая пираткой, и провести остаток ночи с
распущенными девчонками Уиджет в каком-то не поддающемся описанию отеле в
Сохо!
Он изо всех сил старался совсем не думать о ней, но и положение
требовало его вмешательства, и сестра неотступно на этом настаивала. В
конце концов он отложил "Лиловую шляпку", отправился в свой кабинет, зажег
газовый камин и написал письмо, которое обострило их и без того
неудовлетворительные родственные отношения.