"Герберт Уэллс. Мистер Блетсуорси на острове Рэмполь" - читать интересную книгу автора

7. МИСТЕР БЛЕТСУОРСИ СОВЕРШЕННО ИСЧЕЗАЕТ ИЗ СОБСТВЕННОЙ ПАМЯТИ

Начиная с этого момента мой рассказ становится сбивчивым и туманным.
Все, что произошло в последующие полтора месяца, начисто изгладилось у
меня из памяти. Я так и не знаю, что сталось с моим велосипедом и как я
добрался до Оксфорда. В тот вечер я вернулся домой в Кэрью-Фосетс -
вернулся на извозчике, с перевязанной головой, но в приличном виде.
Должно быть, я шатался по Оксфорду с неделю или даже больше. Бестолково
занимался своими делами. Я узнал, что Грэвз исчерпал до последнего гроша
предоставленный мною ему кредит, а затем поступил на службу агентом одной
торговой компании и отправился на Золотой Берег. Кажется, он прислал мне
письмо, обещая уплатить свои долги и выражая сожаление по поводу всего
происшедшего. Вероятно, так оно и было, но этот документ, думается мне, не
сохранился. По-видимому, мистеру Ферндайку я ничего не сообщил о своих
разочарованиях и деловых неудачах. Это было бы для меня чересчур
унизительно после моих недавних патетических заверений. Вместо этого я
пригласил какого-то захудалого адвокатишку из Оксфорда, который главным
образом вел дела игроков на тотализаторе, улавливающих в свои сети юных,
неопытных студентов, и с его помощью очень быстро и весьма невыгодно для
себя распорядился имуществом нашей компании. Все это начисто стерлось у
меня из памяти.
Кажется, раза два, а может быть и больше, я пытался повидаться с
Оливией Слотер наедине; но, должно быть, она сказала своей матери, что
боится меня; из этих попыток, во всяком случае, ничего не вышло. Возможно,
что широкая повязка, закрывавшая мой глаз, придавала мне страшноватый вид.
Как будто я приходил в бешенство, но едва ли при свидетелях. Об этом у
меня сохранилось лишь смутное воспоминание. Процесса о нарушении обещания
против меня так и не возбудили.
Никому в точности не известно, как и когда я покинул Оксфорд. Я куда-то
исчез, и моя квартирная хозяйка забеспокоилась обо мне. За квартиру мою
впоследствии заплатил мистер Ферндайк, и он же забрал мои вещи. Где я
скитался в течение трех недель, осталось невыясненным. В конце концов меня
обнаружили в переулке на окраине Норвича. Нашел меня полисмен, в три часа
ночи. Я был весь в грязи, без шапки, без гроша в кармане и в сильном жару.
Говорят, я пил запоем, прибегал к наркотикам и, несомненно, вращался в
дурном обществе. От меня сильно пахло эфиром. Я начисто забыл свою
фамилию, забыл, кто я такой, а бумаг, которые могли бы удостоверить мою
личность, при мне не было. Из полицейского участка меня отправили в
больницу при работном доме, а там неглупая сиделка, обратив внимание на
изящный покрой моего костюма, догадалась пошарить в моих внутренних
карманах и нашла карточку оксфордского портного с обозначением моей
фамилии и факультета; так была восстановлена связь с моей утерянной и
забытой личностью. Все это время я оставался в постели, не отвечал, когда
меня окликали по имени, испытывал сильное недомогание, был странно
апатичен, и не было надежды, что я скоро поправлюсь.
Новое самосознание формировалось во мне медленно, но верно. Не помню,
когда начался этот процесс. У меня осталось смутное впечатление, что меня
перевели в частную, хорошо оборудованную лечебницу, и я обрадовался, когда
узнал; что мистер Ферндайк собирается меня навестить. Я вспоминаю, что он
был любезен и приветлив, но себя самого не помню. Первым признаком