"Герберт Уэллс. Остров Эпиорниса." - читать интересную книгу автора

был довольно строптивый - и сманил другого.
Помню, я сидел, курил, кипятил воду на спиртовке, которую всегда брал
с собой в экспедиции, и любовался болотом, освещенным заходящим солнцем.
Болото всё было в черных и кроваво-красных полосах - очень красиво. Дальше
к горизонту местность повышалась и переходила в подернутые серой дымкой
холмы, над которыми небо полыхало, словно жерло печи. А в пяти-десяти шагах
от меня, за моей спиной, чертовы язычники, равнодушные ко всему этому
покою, сговаривались угнать лодку и бросить меня одного, с трехдневным
запасом провизии, холщовой палаткой и без питья, если не считать воды в
маленьком бочонке. Я услыхал, как они вдруг завопили, смотрю, а они уже в
этом своем каноэ - настоящей лодкой его и не назовешь - шагах в двадцати от
берега. Я сразу смекнул, в чем дело. Ружье у меня осталось в палатке, и
патронов, вдобавок, не было, - только мелкая дробь. Негры это знали. Но у
меня в кармане лежал еще маленький револьвер; я его вытащил на ходу, когда
побежал к берегу.
"Назад!" - крикнул я, размахивая револьвером. Они о чем-то залопотали
между собой, и тот, который разбил яйцо, ухмыльнулся. Я прицелился в
другого - поскольку он был здоров и греб, - но промазал. Они засмеялись.
Однако я не считал себя побежденным. Нужно сохранять хладнокровие, подумал
я, и выстрелил вторично. Пуля прожужжала так близко от гребца, что он даже
подскочил. Тут уж он не смеялся. В третий раз я попал ему в голову, и он
полетел за борт вместе с веслом. Для револьверного выстрела здорово метко.
Между мной и каноэ было, по-моему, ярдов пятьдесят. Негр сразу скрылся под
водой. Не знаю, застрелил я его или он был просто оглушен и утонул. Тогда я
стал орать и требовать, чтобы второй негр вернулся, но он съежился в комок
на дне челнока и не желал отвечать. Пришлось мне выпустить в него и
остальные заряды, но все мимо.
Должен вам признаться, что положение мое было совершенно дурацким. Я
остался один на атом гиблом берегу, позади меня - болото, впереди - океан,
похолодавший после захода солнца, а эту черную лодчонку неуклонно уносит
течением в открытое море. Ну и проклинал же я доусоновскую фирму, и
джэмраковскую, и музеи, и всё прочее - и совершенно справедливо! Я звал
этого негра обратно, пока у меня не сорвался голос.
Мне не оставалось ничего другого, как поплыть за ним вдогонку, рискуя
встретиться с акулами. Я раскрыл складной нож, взял его в зубы и разделся.
Как только я вошел в воду, я сразу потерял из виду каноэ, но плыл я,
по-видимому, наперерез ему. Я надеялся, что негр ранен и не в состоянии
управлять рулем и что его суденышко будет относить всё в том же
направлении. Вскоре челнок показался на горизонте, примерно к юго-западу от
меня. Закат уже потускнел, стали надвигаться сумерки. В синеве неба
проглянули звезды. Я плыл, как заправский чемпион, хотя ноги и руки у меня
скоро заныли.
Всё-таки я догнал каноэ, к тому времени как звезды усыпали всё небо.
Когда стемнело, в воде появилось множество каких-то светящихся точек - ну,
эта самая фосфоресценция. Порою у меня даже кружилась от нее голова. Я не
мог разобрать, где звезды и где фосфоресценция, и как я плыву - вверх
головой или вверх ногами. Каноэ было черным, как смертный грех, а рябь на
воде под ним - как жидкое пламя. Я, конечно, немного побаивался залезать на
борт. Надо было сначала узнать, что там задумал этот негр. Он лежал,
свернувшись клубком, на носу, а корма вся поднялась над водой. Лодка