"Герберт Уэллс. Остров Эпиорниса." - читать интересную книгу автора

Если б у Доусона не заупрямились с моим жалованьем, они могли бы поднять
здоровую шумиху вокруг этих костей. Но что я мог поделать, если проклятую
лодку унесло течением...
Он помолчал.
- Это, наверно, то же самое место. Нечто вроде болота, в девяноста
милях к северу от Антананариво. Не слыхали? К нему надо добираться вдоль
берега, на лодке. Может, вы случайно помните?
- Нет. Но, кажется, Эндрюс говорил что-то о болоте.
- Очевидно, о том же самом. На восточном берегу.
Там в воде, уж не знаю откуда, есть какие-то вещества, предохраняющие
от разложения. Пахнет словно креозотом. Сразу вспоминается Тринидад. А яйца
они нашли? Мне попадались яйца в полтора фута величиной. Болото образует
круг, понимаете, и это место совершенно отрезано. Помимо всего, там много
соли. Да-а... Не легко мне пришлось в то время! А нашел я всё это совсем
случайно. Я взял с собой двух туземцев и отправился за яйцами в этаком
нелепом каноэ, связанном из кусков; тогда же мы нашли и кости. Мы
прихватили с собой палатку и провизии на четыре дня и расположились там,
где грунт потверже. Вот сейчас вспомнилось мне всё, и сразу почудился тот
странный, отдающий дегтем запах. Занятная была работа. Понимаете, надо
шарить в грязи железными прутьями. Яйца при этом обычно разбиваются.
Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как жили эпиорнисы? Миссионеры
утверждают, что в туземных легендах говорится о временах, когда такие птицы
жили, но сам я рассказов о них не слыхал [насколько известно, ни один
европеец не видел живого эпиорниса, за малоправдоподобным исключением
Мак-Эндрью, который побывал на Мадагаскаре в 1745 г. (Прим. авт.)]. Однако
те яйца. которые мы достали, были совершенно свежие. Да, свежие! Когда мы
тащили их к лодке, один из моих негров уронил яйцо, и оно разбилось о
камень. Ох, и отлупил же я парня! Яйцо было ничуть не испорченное, словно
птица только что снесла его, даже не пахло ничем, а ведь эта птица, может
быть, уже четыреста лет как сдохла. Негр оправдывался тем, что его будто бы
укусила сколопендра. Впрочем, я уклонился в сторону. Целый день мы копались
в этой грязи, стараясь вынуть яйца неповрежденными, вымазались с ног до
головы в противной черной жиже, и вполне понятно, что я разозлился.
Насколько мне было известно, это единственный случай, когда яйца достали
совершенно целыми, без малейшей трещинки. Я смотрел потом те, что хранятся
в Музее естественной истории, в Лондоне; все они надтреснутые, куски
скорлупы слеплены вместе, как мозаика, и некоторых кусочков не хватает. А
мои были безукоризненными, и я собирался по возвращении выдуть их. Ничего
удивительного, что меня взяла досада, когда этот идиот погубил результат
трехчасовой работы из-за какой-то сколопендры. Здорово ему досталось от
меня!
Человек со шрамом вынул из кармана глиняную трубку. Я положил перед
ним свой кисет с табаком. Он задумчиво набил трубку, не глядя на нее.
- А другие яйца? Довезли вы их до дома? Никак не могу припомнить...
- Вот это-то и есть самое необыкновенное в моей истории. У меня было
еще три яйца. Абсолютно свежих. Мы положили их в лодку, а потом я пошел к
палатке, варить кофе; оба мои язычника остались на берегу - один возился со
своим укусом, а другой помогал ему. Мне и в голову не могло прийти, что эти
негодяи воспользуются моим положением, чтобы устроить мне пакость. Видимо,
один из них совсем одурел от яда сколопендры и от моей взбучки - он вообще