"Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн. Час близнецов (Трилогия легенд-1)" - читать интересную книгу автора

материи белое платье, какое и полагалось носить Посвященной Паладайна. На
платье не было никаких украшений, за исключением золотого пояска, охватившего
тонкую талию, и свисавшего с шеи на изящной цепочке медальона Паладайна - знака
Платинового Дракона. Волосы Крисании были прикрыты просторным бельм капюшоном,
который усиливал бледную холодность ее неподвижного лица.
"Она похожа на мраморное изваяние, - подумал Астинус. - С одной лишь
разницей: мрамор может согреться на солнце".
- Приветствую тебя, праведная дочь Паладайна, - сказал Астинус, проходя в
комнату и плотно прикрывая за собою дверь.
- Приветствую тебя, Астинус, - вставая, ответила Крисания Таринская.
Она направилась через комнату ему навстречу, и Астинус удивился быстроте и
почти мужской уверенности се широкого шага. Однако не только походка странным
образом не соответствовала изящным чертам этой женщины - рукопожатие ее также
оказалось удивительно сильным и твердым, что было вовсе не типично для
палантасских женщин, которые если и обменивались с кем-то рукопожатием, то
протягивали для этого лишь кончики пальцев.
- Я хочу принести свою благодарность за то, что ты согласился потратить
свое драгоценное время и присутствовать на этой важной встрече в качестве
третьей стороны, - спокойно сказала она. - Я знаю, как ревностно ты относишься
к своей работе.
- Я не отказываю в услуге, если чувствую, что время не будет потрачено
зря, - сказал Астинус, задержав ладонь Крисании в своей руке и пристально
вглядываясь в ее лицо. - Однако мне не по душе то, что должно сегодня
произойти.
- Почему? - Молодая женщина озадаченно посмотрела на летописца. Потом,
поняв его сомнения, она улыбнулась, но улыбка вышла холодная, прибавив ее лицу
не больше тепла, чем лунный свет - свежевыпавшему снегу. - Ты не веришь, что он
придет, правда?
Астинус фыркнул и, выпустив руку женщины, отвернулся, словно вдруг потерял
к ней всякий интерес. Он отошел от своей странной гостьи к окну и выглянул
наружу, на город, белые дома которого изумительно мерцали в лучах заходящего
солнца. Было, правда, в этой захватывающей картине одно исключение - здание,
которое даже в полдень не отражало солнечных лучей, всегда оставаясь мрачным и
неприветливым.
Именно на него был устремлен взгляд Астинуса.
Цитадель из черного камня возвышалась в самом центре сверкающего, как
бриллиант, города, ее высокие минареты, недавно отстроенные при помощи
неведомых магических сил, упирались прямо в небо и играли кроваво-красными
бликами в лучах заката, напоминая когтистые пальцы скелета, тянущиеся ввысь из
отверстой могилы.
- Два года назад он вошел в Башню Высшего Волшебства, - бесстрастно сказал
Астинус, заметив, что Крисания тоже подошла к окну и встала рядом с ним. - Он
вошел туда в темноте, глухой ночью, когда в небесах была только одна луна - та,
что не дает света. Он прошел через Шойканову Рощу, преисполненную неодолимого
ужаса, к которой не осмеливается приблизиться ни один смертный, даже кендеры
обходят ее стороной. Перед ним отворились старые ворота, на чьих острых шипах
до сих пор висят останки темного мага, который запер Башню страшным заклятием и
спрыгнул с ее крыши прямо на ворота, став их жутким стражем. Но когда к воротам
подошел он, то страж поклонился и ворота открылись от одного прикосновения,
пропустив его внутрь, а затем вновь закрылись.