"Лоуренс Уотт-Эванс, Эстер Фриснер "Корона на троих" [F]" - читать интересную книгу автора

синева медленно заливала его щетинистые щеки. - Я сказал, что сейчас у нас нет
лошадей.
- Думаешь, я этого не знаю? - заорал старший патрульный и отшвырнул его в
сторону. - Но эти горы - овечья, а не лошадиная страна. Земля такая обрывистая
и каменистая, а тропки такие узкие, что если бы мы взяли лошадей выше в горы,
то большую половину пути вели бы их в поводу - заместо того, чтобы сидеть
сверху как цивилизованным людям. И то бы важный разворот давал еще одну бедную
клячу с поломанной ногой. Что толку тогда тащить лошадей в горы?
- Ну.., мы бы их съели, атаман.
На этот раз кривоногий сработал плеткой, одним ударом отхватив полбороды
проштрафившемуся гурману.
- Дышло в охвостье мы съели бы! - выкрикнул он. - Да ты хоть пробовал те
ошметки, которые эти гидрангианские жулики делают из доброго честного куска
конины? Да с этого бы зарыдал взрослый мужчина!
Пока дискуссия продолжалась, Людмила с кряхтением встала на ноги, огладила
юбку и подняла корзину с младенцами.
- Извините меня, молодой человек, - сказала она горгорианскому солдату,
которого так немилосердно побрили. - Все это, может быть, очень мило, но у меня
дела. Однако если будете в столице, загляните на постоялый двор "Утка и
Хрусты". У меня есть все основания утверждать, что тамошний повар знает, что
делать с хорошим куском конины. Он называет его говядиной и продает по ценам
телятины! Счастливо оставаться.
- А ну, постой-ка минутку. - Горгорианский капитан ухватил ее за локоть. -
Ты никуда не идешь, бабуля.
Людмила окинула его холодным взглядом.
- Ты очень грубая личность, и я обязательно доложу о тебе королю Гуджу,
как только вернусь во дворец.
- Ха! Ты доложишь обо мне его величеству! Вот смехота! Да такой кусок
старой калоши, как ты, даже в городские ворота не впустят, не то чтобы во
дворец. Но, - его глаза стали еще меньше и противнее, - у тебя есть отличная
возможность угодить во дворцовую темницу!
В ответ Людмила только деликатно вздохнула - манерность, демонстрирующая
ее отношение к хаму и всему его роду. К несчастью, при этом она почувствовала
запах, исходящий от горгорианца. Престарелая служанка побледнела и с размаху
села на землю. Неожиданный удар разбудил младенцев, и они заплакали.
- Эй! Что это у нас там? - оживился старший патрульный и заглянул в
корзинку. Инфанты жизнеутверждающе орали и дергались в своих свивальниках.
- Сыры, - коротко ответила Людмила, дергая корзинку обратно.
Она была старой, но жилистой, а ее неожиданное признание так сильно
подействовало на горгорианца, что вдавило золотую бляху, украшающую его кожаный
ремень, прямо себе в солнечное сплетение.
- Зырь! - воскликнул один из патрульных, рассматривая дальнейшие
капитанские эволюции на обочине. - Чой-то с ним?
- Должно быть, сегодняшний полдник, - предположил другой.
Третий не согласился:
- Полдник опасен, если он не почищен как надо. Эт токо нижняя мембрана
ядовита, а если ее удалить...
Четвертый горгорианец посмотрел на него с подозрением.
- Мечего? Слышь! Что это за речь для нормального человека? У тебя больно
много стало выра.., выро.., выражо... Вобчем много слов, вот чего! Ты,