"Вашингтон Ирвинг. Таинственные новеллы" - читать интересную книгу автора

к сердцу сельской кокетки, огражденному лабиринтом прихотей и капризов,
порождавших на его пути все вновь и вновь возникавшие трудности и преграды;
ему предстояло столкнуться с кучей свирепых соперников, бесчисленных
деревенских воздыхателей, наделенных самой настоящей плотью и кровью,
соперников, ревниво охранявших подступы к ее сердцу, настороженно и злобно
следивших один за другим, но готовых объединиться ради общего дела и
совместными усилиями раздавить нового соискателя.
Среди них наиболее грозным противником был дюжий, суматошный и буйный
молодой человек по имени Абрагам, или, как принято говорить у голландцев, -
Бром ван Брунт, герой здешних мест, молва о подвигах и силе которого гремела в
окрестностях. Это был широкоплечий, мускулистый парень с короткими курчавыми
волосами и грубоватым, хотя и не лишенным приятности, веселым, задорным и
одновременно дерзким лицом. По причине геркулесового сложения и огромной
физической силы он получил прозвище Бром Боне <Боне (Bones) кости (англ.)>, и
под этим именем был известен повсюду Он пользовался славой отличного наездника
и действительно сидел в седле как татарин. Он неизменно присутствовал на всех
скачках и петушиных боях и благодаря своей физической силе, которая в условиях
деревенской жизни придает человеку известный вес и влияние, постоянно бывал
третейским судьей во всех спорах и ссорах, причем, сдвинув набекрень шапку,
выносил решения тоном, не допускавшим ни недовольства, ни возражений. Он
пребывал во всегдашней готовности учинить драку или какую-нибудь забавную
выходку, хотя, в сущности говоря, в нем было гораздо больше задора, чем злобы;
при всей его безграничной грубости основной чертой характера Брома была
неудержимо рвущаяся наружу молодая, проказливая веселость. Его окружали три
или четыре приятеля, которых он, можно сказать, воспитал и которые смотрели на
него как на свой образец, во главе их он разъезжал по окрестностям,
присутствуя при каждой ссоре и на каждом веселом сборище на несколько миль в
окружности. В холодную погоду его можно было узнать по меховой шапке,
увенчанной пышным лисьим хвостом, и когда фермеры на сельских сходах замечали
где-нибудь в отдалении этот хорошо знакомый всем головной убор впереди кучки
отчаянных всадников, они всегда ожидали неминуемой бури. Порою его ватага,
проносясь в полночь позади фермерских домиков, давала о себе знать криком и
гиканьем, напоминавшими крики и гиканье донских казаков, и старухи, внезапно
пробудившись от сна и прислушиваясь, пока все не смолкнет, восклицали: "Ах, да
ведь это Бром Боне со своею ватагою!" Соседи поглядывали на него со страхом и
вместе с тем с восхищением и любовью, а когда поблизости случалась
какая-нибудь сумасбродная выходка или изрядная потасовка, они неизменно
покачивали головами и выражали уверенность, что это дело рук Брома Бонса.
Этот озорной герой с некоторого времени пленился цветущей Катриною и
избрал ее предметом своих неуклюжих ухаживаний. Хотя его любезности
чрезвычайно походили на ласки и заботы медведя, все же, как передавали на ухо,
она отнюдь не отвергала его искательств. Так ли, иначе ли, но это послужило
предупреждением для всех остальных воздыхателей, поторопившихся убраться с
дороги, ибо кто же склонен оспаривать возлюбленную у льва. Вот почему всякий
раз, когда конь Брома в воскресный вечер бывал привязан у изгороди фермы ван
Тасселей, - а это служило верным признаком того, что его хозяин ухаживает,,
или, как говорится, "увивается" где-то внутри, - все остальные поклонники,
отчаявшись в успехе, проходили мимо и переносили военные действия в другие
места.
Таков был грозный соперник, с которым предстояло столкнуться Икабоду