"Вашингтон Ирвинг. Таинственные новеллы" - читать интересную книгу автора

страха, слушая его гнусавые мелодии, непрерывные и бесконечные, доносившиеся с
далекого холма или со стороны окутанной мглою дороги.
Вторым источником, откуда он черпал свои жуткие наслаждения, были долгие
зимние вечера, которые он проводил со старухами-голландками: они сидели у
огня, пряли свою вечную пряжу, в печи лопались и шипели яблоки, а он слушал их
рассказы о духах, призраках, нечистых полях, нечистых мостах, нечистых ручьях
и в особенности о Всаднике без головы, или, как они порою его величали,
Скачущем гессенце из Лощины Он в свою очередь услаждал их историями о
колдовстве, зловещих предзнаменованиях, дурных приметах и таинственных звуках,
обо всем, чем в начале заселения кишмя кишел Коннектикут, и пугал их почти до
бесчувствия рассуждениями о кометах, падающих звездах и сообщением тревожного
факта, что земля, безусловно, вертится и что половину суток они проводят вниз
головой Но если, уютно примостившись у камелька, - комнату в таких случаях
озаряло багровое пламя потрескивающих в очаге дров, и сюда, разумеется, не
посмел бы показать нос ни один призрак, - Икабод испытывал от всего этого
бесконечное удовольствие, то при последующем возвращении к себе домой ему
приходилось расплачиваться ужасными страхами. Какие только жуткие тени и
образы не подстерегали его среди тусклого и призрачного освещения вьюжной
ночи! С какою тоскою поглядывал он на мерцающий в далеком окне и скользящий
над пустынной равниною огонек! Сколько раз останавливался он, полумертвый от
страха, перед запорошенным снегом кустом, который, точно привидение в саване,
преграждал ему путь! Сколько раз леденел он от ужаса, заслышав на мерзлом
снегу свои собственные шаги и боясь оглянуться назад, чтобы не обнаружить у
себя за спиной какое-нибудь чудовище, преследующее его по пятам! Сколько раз,
наконец, порыв завывающего между деревьями ветра доводил его почти до потери
сознания, ибо ему чудилось, что это мчащийся во весь дух гессенец, который,
как всегда в эту пору, рыщет в поисках своей головы.
Все это были, впрочем, не более как обыкновенные, порожденные ночью
страхи, фантомы блуждающего во тьме воображения. И хотя во время этих одиноких
ночных прогулок ему довелось повидать немало различных духов и даже
сталкиваться с самим сатаною в его неисчислимых обличьях, все же дневной свет
приносил конец злоключениям подобного рода. На зло дьяволу со всеми его
проделками Икабод Крейн прожил бы, вероятно, спокойную и счастливую жизнь, не
повстречай он на своем пути существа, доставляющего смертным неизмеримо больше
хлопот и мучений, нежели духи, привидения и вся порода волшебников и чародеев,
взятая вместе. Этим существом была женщина.
Среди тех, кого он обучал пению псалмов и которые ради этого собирались
раз в неделю по вечерам, была Катрина ван Тассель, единственная дочь богатого
голландского фермера. Это была цветущая девица едва восемнадцати лет от роду,
пухленькая, как куропатка, крепкая, нежная и розовощекая, как персики ее отца.
Она пользовалась вниманием всех молодых людей этих мест, притом не только
благодаря своей красоте, но также и неисчислимым благам, ожидавшим ее
избранника. Ко всему она была также немножко кокеткою, что сказывалось в ее
наряде, представлявшем собою смешение новомодного со старинным, ибо это
позволяло ей выставить напоказ свои чары. Она носила украшения из червонного
золота, вывезенные из Саардама еще ее прапрабабкою, обольстительный корсаж по
моде былых времен и соблазнительно короткую юбку, оставлявшую открытыми самые
красивые ножки во всей округе.
Икабод Крейн обладал нежным и влюбчивым сердцем. Неудивительно, что столь
лакомый кусочек обрел в его глазах неизъяснимую привлекательность, в