"Ирвин Вашингтон. Легенда о наследстве мавра [H]" - читать интересную книгу автора

этого магометанина не было ни денег, ни драгоценностей, на которые ты
позарился?
- Спасением души своей клянусь, ваша честь,- отвечал водонос, - ничего у
него не было, кроме сандаловой шкатулки, отказанной мне в благодарность за
гостеприимство.
- Сандаловой шкатулки? Сандаловой шкатулки!- воскликнул Алькальд, и
глаза его сверкнули при мысли о дорогих каменьях. - А где эта шкатулка?
Куда ты ее спрятал?
- С позволения вашей милости,-отвечал водонос, - она у меня там, в
корзине на осле, не угодно ли, ваша честь?
Едва он это выговорил, как хваткий альгвасил уже исчез и в мгновение ока
вернулся с таинственной сандаловой шкатулочкой. Руки у Алькальда дрожали от
нетерпения, он открыл шкатулку, все воззрились, но увы, никаких сокровищ
там не было, только свиток пергамента, исписанный арабской вязью, и огарок
восковой свечи.
Когда с подсудимого нечего взять, правосудие, даже в Испании, становится
беспристрастным. Алькальд пришел в себя после огорченья и, видя, что
прибытком здесь не пахнет, безучастно выслушал объяснения водоноса и
подтверждения его жены. Убедившись таким образом в невиновности Перехиля,
Алькальд освободил его из-под ареста и даже присудил ему шкатулку как
заслуженную награду; только осел был конфискован в уплату судебных
издержек.
Так что незадачливому коротышке-гальего пришлось снова таскать воду
самому и ходить в гору-под гору, на колодец и от колодца Альгамбры с
большой глиняной кубышкой на плече.
Когда он брел наверх в знойный полдень, привычное добродушие изменяло
ему. "Вот собачий сын Алькальд! - выкрикивал он. - Это же надо - разом
лишить бедного человека пропитания и отобрать у него лучшего друга!" И при
воспоминании о возлюбленном товарище трудов своих у него прямо сердце
надрывалось. "Ах.осел ты мой милый!-восклицал он, поставив ношу на камень и
утирая пот со лба.-Ах ты мой милый осел! Помнишь небось своего старого
хозяина! Тоскуешь небось по кубышкам-то, ах ты бедолага!"
В довершение печалей дома его ждали вопли и причитания: жена ведь
предупреждала его против такого дурацкого и такого злосчастного
гостеприимства-и теперь, как истая женщина, не упускала случая напомнить
ему о своей рассудительности и прозорливости. Если дети просили есть или
показывали вконец заношенную одежонку, она злорадно отсылала их: "Подите к
отцу-он у нас наследник царя Чико, пусть он вам достанет, что надо, из
своей шкатулки".
Бывало ли, чтоб судьба так наказывала человека за доброе дело? Бедняга
Перехиль страдал телом и душою, но попрежнему безропотно сносил нападки
жены. Наконец однажды он особенно уморился после жаркого дня и, когда она,
по обыкновению, принялась его пилить, потерял всякое терпение. Перечить ей
он не рискнул, но глаза его упали на полуприкрытую сандаловую шкатулку,
которая стояла на полке и словно скалилась над его несчастьями. Перехиль в
сердцах схватил ее и шваркнул об пол.
- Пропади ты пропадом, - сказал он, - и угораздило же меня встретиться с
твоим хозяином!
Шкатулка грохнулась, крышка отскочила, и вывалился пергаментный свиток.
Минуту-другую Перехиль сердито глядел на него, потом вдруг призадумался.