"Джозеф Уэмбо. Новые центурионы (о полиции Лос-Анжелоса)" - читать интересную книгу автора

расслышал этого замечания, и тут только понял, почему здоровяк заговорил о
рукавах. Через плечо он увидел рядки белых послужных полос, бегущих вниз
от локтя по рукавам тех полицейских, что сидели за последним столом.
Каждая из полос означала пять лет пройденной службы. Лишь теперь до него
дошел смысл сказанного.
Двери распахнулись, и в комнату шагнули два сержанта, неся с собой
картонные папки и большую квадратную доску. С нее будет считываться график
дежурства машин.
- Три-А-Пять, Хилл и Мэттьюз, - произнес тот сержант, что курил трубку
и чей лоб уже начала проедать плешь.
- Есть.
- Есть.
- Три-А-Девять, Карсон и Лафитт.
- Есть.
- Есть, - отозвался Лафитт. Гус узнал его по голосу.
- Три-А-Одиннадцать, Болл и Глэдстоун.
- Есть, - сказал один из двух находившихся в комнате
негров-полицейских.
- Есть, - ответил и второй.
Гус опасался, как бы его не прикрепили в пару к здоровяку, и испытал
облегчение, когда услышал его "есть!" и понял, что разделить это общество
придется кому-то другому.
Наконец сержант произнес:
- Три-А-Девяносто девять, Кильвинский и Плибсли.
- Есть, - отозвался Кильвинский, и Гус, нервно улыбаясь, обернулся
лицом к высокому серебристоволосому полицейскому в заднем ряду, тот не
остался в долгу и тоже ответил улыбкой.
- Есть, сэр, - сказал Гус и тут же отругал себя за "сэра". Он ведь не в
академии. "Сэры" предназначены для лейтенантов и старших офицеров.
- У нас появилось три новых сотрудника, - сказал сержант, куривший
трубку. - Рады приветствовать вас, ребята. Я - сержант Бриджет, а этого
розовощекого ирландца справа от меня зовут сержант О'Тул. Точная копия
надутого ирландского "фараона" из какой-нибудь старой пустяковой киношки,
разве нет?
Сержант О'Тул широко ухмыльнулся и кивнул новичкам.
- Прежде чем зачитать сводки, хочу сказать несколько слов о сегодняшнем
собрании инспекторов, - сказал сержант Бриджет, листая бумаги в одной из
папок.
Гус внимательно оглядел развешанные по всей комнате карты
Университетского округа, исколотые многоцветьем иголок, которые - он был в
том почти уверен - обозначали те или иные виды преступлений или арестов по
ним. Скоро он будет разбираться в каждой мелочи и непременно станет таким
же, как все. Станет одним из них. Или нет, не станет? На лбу у него
выступила испарина, взмокли подмышки, в мозгу пронеслось: не буду и думать
об этом. Ломать над этим голову - значит уже признать свое поражение и
понапрасну взвинчивать себе нервы. Я ничуть не хуже кого-то из них. Я был
лучшим в классе по физподготовке. У меня нет никакого права недооценивать
себя. И я обещал, что больше этого не допущу.
- Первое, о чем говорил капитан на собрании инспекторов, - это контроль
за временем и километражем, - сказал Бриджет. - Он пожелал, чтобы мы